Посвящаю рыжим хризантемам IНе в некотором царстве, а также и не в некотором государстве, а в моём воображении жила однажды прекрасная девушка. IIОна была особенно прекрасна потому, что не сознавала своей красоты. Она была стройна, гибка, по-девически очаровательно неуклюжа. Она была радостно добра и милостива ко всему: к цветам, к зверям, к рыбам, к предкам, к человеческим ошибкам или неловкостям. И ей это ничего не стоило. IIIТак как в каждой сказке необходимо нарисовать наружность героини, то и мы с тобой, мой любезный читатель, попытаемся это сделать. Ну вот представь себе: Оранжерейная культура, но при этом цветущее здоровье. Несколько бледное лицо, но без малейшего следа утомления. Свободные ловкие движения. Застенчивые девические ноги. Точный и нежный профиль. И такие радостные, такие яркие губы. О, счастье! Чуть-чуть горбится, но это у неё прекрасно. Весела без принуждения. Немножко неправильное строение рта и зубов, но в ней это было очаровательно. Но что было всего прекраснее в ней — это ласковость, которая исходила из неё так же просто, как свет и тепло из солнца… IVСледующая картина. Вихрь вальса. Causerie.1 Английские печенья. Два лакея в нитяных перчатках. Лестница, уставленная тропическими растениями, взятыми напрокат… И вот появляется он. Он, конечно, где-то служит. Пробор, усы, уменье поцеловать изящную руку у дамы. Связи. Одет в форму, то есть носит на лбу, на пуговицах, спереди и сзади — какие-то эмблемы вроде орлов, топоров, звёзд. Короче — он где-то и чему-то служит. VЭта глава самая краткая. Брак, суетливый шёпот родственниц. Отъезд за границу… Впрочем, предоставляю читателю самому дорисовать эту картину или прочитать её у бессмертного писателя Тургенева. VIЭтот человек сделал её несколько раз беременной. Погубил всю прелесть её красоты частыми деторождениями. Он обратил её в кухарку, в соучастницу мелких дрязг и сплетен, осквернил её душу всеми кляузами того учреждения, в котором или которому он служил. VIIБлизится развязка. Она умерла. Выждав год, он женился на другой. Через полтора года он не мог даже представить себе её наружности. И казалось бы, читатель, что от благоуханного цветка ничего не осталось и что нам с тобой следовало бы на этом месте окончить капризный рассказ. VIIIНет. Осталось. Однажды в зимние сумерки она сидела за роялем и… так себе… от нечего делать… брала грустные аккорды на чёрных клавишах. И вот поэт, человек, которого она, вероятно, не замечала и которого, может быть, терпели в её доме из сострадания, увидел её руки. Это были блестящие, сияющие руки. Руки, которые любая женщина показала бы, не стыдясь, всему миру! IXС тех пор прошло около ста лет. Давно умерли и родители, и лакей в нитяных перчатках, и прекрасный цветок, затоптанный чужими ногами; умер также в чине какого-то или чьего-то советника герой нашего рассказа. Но если бы поэт захотел, он подарил бы бессмертие не только этой очаровательной тени, но даже чьим-то рукам, ласкавшим чёрные клавиши однажды вечером в грустном сумраке. А. И. Куприн. Р. S. Этот рассказ написан для тех, кто понимает, что величайшее страдание и величайшее наслаждение — мысль. 1. Causerie — Беседа (фр.). |
К своему стыду, прочла эту миниатюру впервые. Впечатляет.