Экзамены, экзамены, унылая пора! Окончились экзамены − Ура! Ура! Ура! А с ними и первое лицейское полугодие. Его конец был отмечен грандиозным новогодним карнавалом. Уже на подходе к институту глаз радовали украшенные разноцветными лампочками деревья. Музыка гремела на всех этажах, а по коридорам носились участники бала, прижимая к себе карнавальные костюмы: искали свободные аудитории, чтобы переодеться. Два рыцаря на входе в актовый зал, грозно скрещивали копья перед халявщиками, пытавшимися прорваться без костюмов.
Настя подождала, пока Наташка сдаст в раздевалке сапоги и шапку, − остальной наряд, включая куртку в блестках, был уже на ней, − и проводила подругу в зал, чтобы разыскать там Ляльку и переодеться самой. Но в дверях рыцари грозно приказали подруге сдать верхнюю одежду: мол, в куртках на бал вход воспрещен.
− Но это часть моего костюма! − возмутилась Наташка. − Я Снежная королева!
− Ничего не знаем, − уперлась стража. − В верхней одежде пускать не велено.
Пришлось подчиниться. Когда Наталья в легком атласном топике, вышитом снежинками, снова появилась в дверях зала, рыцари даже присвистнули от восхищения.
− О, да это же наша Нежная королева! Ах, что за шейка, что за глазки! − плотоядно пропел высокий рыцарь, пытаясь погладить ее по плечику. Но обозленная Наталья ловко цапнула его за палец, тот аж взвыл и, гремя латами, ринулся к ней. Но где там! Наташка резво рванула в зал и быстро смешалась с толпой.
Убедившись, что подруга в безопасности, Настя побежала искать Соловьеву. Она нашла ее на втором этаже в физической аудитории. Лялька в костюме Весны вертелась перед большим зеркалом.
− Прибыла? Наконец-то! − обрадовалась она. − Твой костюм в лаборантской, переодевайся. Давай быстрее, а то меня внизу ждут. Как я выгляжу?
− Супер! − воскликнула Настя, любуясь зеленоглазой красавицей в роскошном сарафане, усыпанном цветами. − Ты просто сказка! Будешь королевой бала, вот увидишь. Но подожди, не уходи. Подержи дверь, пока я буду переодеваться. Вдруг кто войдет.
− Не могу, не могу, − заторопилась Лялька, − никто не войдет, не бойся. Найдешь меня под елкой.
И она умчалась. А Настя принялась лихорадочно стаскивать с себя одежду, поминутно оглядываясь. Но никто в лаборантскую так и не заглянул, и она смогла спокойно облачиться в свой костюм. Превратившись в усатого казачьего паренька, Настя спустилась в зал. Увидела группу одноклассников в карнавальных костюмах, − они шумно гадали, кто есть кто, и норовили стащить друг с друга маски. Сначала она немного волновалась: вдруг сразу узнают, но никто даже не посмотрел в ее сторону. Вертевшая головой Наталья лишь скользнула по ней взглядом и отвернулась. Настя несколько раз продефилировала мимо подруги, но та никак на это не реагировала. Тогда Насте стало скучно: из-за этой конспирации не с кем даже поболтать. Она протолкалась к елке, нашла под ней Ляльку и спросила, что ей делать дальше.
− Гуляй, − отмахнулась настраивавшая гитару Лялька. − Танцуй, флиртуй, развлекайся. Приударь за кем-нибудь, вон кругом сколько красоток. Когда будешь нужна, я сама тебя найду. Костя! Костя! − закричала она вальяжному Коту в сапогах, − быстро волоки Деда Мороза, пора начинать.
Прокричали всем залом три раза: «Дедушка Мороз, выходи!», и в дверях возник нарумяненный Дед Мороз с большущим мешком. Правда, мешок оказался набитым не подарками, там лежали свернутые в трубочку предсказания. Народ гурьбой ринулся к Деду. Тот, испугавшись напора толпы, резво потопал к елке, где его загородили Кот в сапогах и Людоед с выпиравшим изо рта клыком. Набежавшие опричники проворно построили всех в очередь, гуськом потянувшуюся к мешку. Настя тоже вытянула записку, в ней была только одна фраза «В этом году тебя ждет любовь на всю жизнь». Ничего себе предсказание, подумала она. А вдруг оно сбудется? Интересно, кто это будет. Вот если бы Вадим. А может, кто другой? Нет, вдруг поняла она, никто другой мне не нужен, только он. Но у него Анечка. Значит, ничего не будет, записка врет.
И настроение у нее резко упало. Народ, выстроившись в длинную «змею» азартно отплясывал ламбаду. Замыкавший ее гном потянул Настю за рукав, но она отошла к стене и решила дождаться окончания музыки, чтобы незаметно пробраться к двери. Здесь и нашла ее Лялька. Схватив упирающуюся Настю за руку, она поволокла ее в центр зала, где уже образовался круг. Лялька вытолкнула Настю центр круга, оркестр заиграл «Казачок», и Насте волей-неволей пришлось подчиниться музыке. Лялька заплясала вокруг нее, помахивая платочком и азартно повизгивая. Настя, войдя во вкус, пустилась вприсядку, да так ловко, что кругом зааплодировали. Тут две матрешки не выдержали и с гиканьем тоже закружились рядом, за ними заплясала остальная публика. Скоро в круге стало тесно от танцующих. Когда музыка кончилась, опричники, подхватив Ляльку с Настей под руки, потащили под елку к Деду Морозу. Тот расцеловал приятельниц в обе щеки и вручил по подарку: большому кульку с шоколадками и мандаринами. Когда он приложился к Настиной щеке, она вдруг учуяла знакомый запах, − этот дезодорант предпочитал Наташкин братец. Пригляделась внимательнее и поняла: точно он, Никита. Наверно, и Вадим где-то здесь. Она огляделась, − нет, не наблюдается. А что это за Принцесса на горошине топчется рядом с Никитой? О, да это же Анечка − и рост такой же, и локоны. Точно, она. Приглашу-ка ее на танго, решила Настя и, приблизившись к счастливой сопернице, просительно протянула руку. Та внимательно посмотрела на Настю, почему-то оглянулась и положила ей руки на плечи.
Во время танца Анечка все сбивалась с такта, не сводя с Насти блестевших в прорези маски глаз. − Я знаю, кто ты, − вдруг сказала она, останавливаясь. − Ты Снегирева, да? Я угадала? Почему ты меня пригласила?
Настя молчала. Честно говоря, она сама не знала почему.
− Где Вадим? − не унималась Анечка. − Ты с ним?
− Нет, − покачала головой Настя. − Я его не видела уже давно. А разве вы не вместе?
− Он меня бросил. − Анечка сняла маску и вытерла слезу на щеке. − Из-за тебя. Сказал, что ничего с собой не может поделать, все время о тебе думает. А я люблю его больше жизни! Если он не будет со мной, отравлюсь.
Настя ошарашено молчала. Поняв ее молчание по-своему, Анечка продолжила:
− Ты можешь сказать честно, что у вас с ним было?
− Ничего.
− Совсем ничего?
− Совсем.
− А у нас ним было все! Понимаешь? Все! У меня задержка. Я от него беременна. И рожу. Тогда он никуда не денется: он ведь из порядочных. Все равно он будет мой, я не отступлюсь.
Стены зала поплыли по кругу, Настя услышала знакомый звон в ушах, потом все подернулось мраком, − и она отключилась.
Сознание нескоро вернулось к ней. Сначала она почувствовала на лице влагу: кто-то брызгал на нее водой и хлопал по щекам. Открыв глаза, Настя обнаружила себя лежащей на кушетке в небольшой комнате, − над ней склонились Наталья с Никитой. Никита был в своем дедморозовом костюме, но уже без маски.
− Где я? − спросила Настя, поднимаясь. − Что случилось?
− Где, где! − Наташка облегченно выпрямилась. − В комнате вахтерши. Опять грохнулась − среди зала. Лежи уж. Вадим побежал звонить в «Скорую».
− Нет, нет, никакой «Скорой»! − Настя вскочила. − Все уже прошло. Я домой.
− Одну не пустим, − преградил ей путь Никита. − Вдруг по дороге снова свалишься? Мы с Наташей не можем тебя проводить, я ведь Деда играю, а она Снегурку. Сейчас Вадим вернется и проводит тебя.
− Не-е-ет! − закричала Настя и, оттолкнув его, кинулась к двери. − Ни за что! Я не хочу его видеть!
И вылетев за дверь, рванула в раздевалку. Больше всего она сейчас боялась встречи с Вадимом. Ей казалось, что тогда с ней случится что-то ужасное, − сама мысль о нем была невыносима. Наташка что-то кричала ей вслед, но Настя не слышала ее. Напялив прямо на костюм куртку, она помчалась домой. К счастью родители отсутствовали. Настя разделась, и, налив полную ванну горячей воды, забралась в нее. И только тогда стал оттаивать ледяной ком, в который превратилась ее душа после страшных Анечкиных слов. Всласть наревевшись, она, наконец, взяла себя в руки и стала решать, как жить дальше.
Непрерывно звонил телефон, но Настя на него не реагировала. Надо куда-нибудь деться, думала она, исчезнуть: уехать на каникулы к бабушке или еще куда подальше. Нет, далеко не уедешь, денег нет. К бабушке, только к бабушке. Прямо сейчас. На последний автобус как раз успею.
Она выбралась из ванны, быстро оделась и, написав родителям записку, понеслась на станцию.
− Боже мой, внученька! − ахнула бабушка Зара, когда Настя, запыхавшись, влетела в калитку. − Что случилось? Беда какая? У меня сердце чуяло. Что-то с Галочкой? Артурчик, иди скорей сюда!
− Ба, все в порядке, ничего не случилось. − Настя старалась говорить спокойно. − Просто, мне захотелось встретить Новый год с вами. Могу я себе это позволить?
− Правду говоришь? А почему так поздно?
− Я после новогоднего вечера. Родителей предупредила и приехала. Хочу у вас пожить на новогодних каникулах.
И тут в очередной раз заголосил Настин сотовый. Пришлось ответить.
− Настя, что за фокусы? − Голос матери был полон тревоги и возмущения. − Уехала, на ночь глядя, ничего не взяла, да еще не отвечаешь на звонки. Мы чуть с ума не сошли.
− Мама, но я же написала, куда уехала. Захотелось к бабушке. Я что: не имею права?
− А почему на звонки не отвечала?
− Не слышала. В автобусе было шумно. Еще вопросы будут? Я могу раздеться? Только что вошла.
− Когда вернешься?
− Когда каникулы кончатся. Мне в городе надоело.
− Ты что, и Новый год с нами не встретишь? Для чего мы елку наряжали? Ты же собиралась гуся жарить.
− А вы берите его и сами приезжайте. Завтра. Встретим Новый год здесь.
− Ой, да, правда, пусть приезжают! Вот радость-то! − обрадовалась бабушка. − Жаль, елочки нет. А так все есть, угощения хватит. − Приезжайте, приезжайте! − закричала она, отняв у внучки трубку. − Артурчик что-нибудь придумает насчет елки.
− Сказали, подумают. Завтра перезвонят. − Она вернула Насте сотовый и засеменила на кухню, приговаривая: − Пойду, чайник поставлю. Вот радость-то! Я и не мечтала.
Телефон зазвонил снова. Теперь это была Наталья.
− Чего ты сбежала? − заорала она с ходу. − Ненормальная! Мы с Вадимом за тобой понеслись, − прибежали, а тебя и след простыл. Всем праздник испортила. Какая муха тебя укусила?
− Наташа, успокойся. Я же не заставляла вас за собой бегать. Веселились бы себе дальше. − Настя начала злиться. Почему она перед всеми должна отчитываться? Сначала родители, теперь подруга.
− Когда вернешься? Ребята хотели с нами Новый год встретить. Я думала, ты будешь рада.
− Встречайте без меня. Каникулы я проведу у бабушки. Все, пока.
И она отключилась. Как они все ее достали! Наташка тоже хороша: ничего не знает, а попрекает. Новый год с ними встречать, − это ж надо такое придумать! Вадим! − одна мысль о нем внушала Насте ужас. Кошмарные слова Анечки все еще звучали в ее ушах. Сбежать бы куда-нибудь на Северный полюс, чтоб никогда его не видеть и не слышать.
Видимо что-то такое было в ее лице, что бабушка больше не стала ей докучать расспросами. Напоила внучку чаем с плюшками и постелила в верхней комнатке. Родители приехали на следующий день к вечеру − побоялись разлучаться с дочкой на Новый год, суеверные. Галчонок попыталась опять приставать к ней, но Настя так посмотрела на мать, что та отстала. Только посоветовала не очень зацикливаться на любовных огорчениях. − Налюбишься еще, − сказала она, − даже надоест. Есть из-за чего расстраиваться. Он тебе еще никто, а уже столько переживаний.
Настя засопела, ушла в другую комнату и с горя включила телевизор. Там местный канал показывал новогодний концерт в Клубе строителей. Ведущая объявила, что сейчас ученица пятьдесят второй школы Марина Башкатова прочтет стихи собственного сочинения. На сцену вышла хорошенькая зеленоглазая девушка с каштановыми кудряшками. Воображаю, мрачно подумала Настя. Наверно какая-нибудь муть, вроде стихов в «Вечернем городе» − сплошная графомания.
Она приготовилась переключить канал, но первые же услышанные строки снова привлекли ее внимание. — Поутру посмотрю из окна,
Подышу на искристые льдинки, слегка покачиваясь, читала девушка. Хорошенькая, подумала Настя. Волосы красивые. И платье. Надо фасон запомнить, может, сошью себе когда-нибудь такое. Вот Вселенная снова видна,
В белых пачках танцуют снежинки. Точно, снежинки, будто балерины − согласилась Настя. Хорошие стихи. Надо дослушать. — Горожан новогодние сны
Вылетают тихонько из окон,
Слабый свет наплывает с востока
Отраженьем далекой весны.
Новый год начинает разбег.
Небеса потемнели − к ненастью.
Как торжественно падает снег! Немного помолчав, она закончила дрогнувшим голосом: — Как мучительно хочется счастья. Последняя строчка больно ударила Настю по сердцу. Как точно! − подумала она, именно, мучительно. Знать бы только: в чем оно, счастье? Какая умница эта Марина. Пятьдесят вторая школа − это где раньше училась Соколова. Сильная школа, все говорят. Вот бы когда-нибудь познакомиться с этой поэтессой или хотя бы почитать ее стихи. Надо будет спросить Иру, может, они знакомы?
Первого января родители отчалили в город, и в доме наступила благодатная тишина, − ею Настя упивалась все каникулы. Она очень подружилась с дедушкиным пуделем Франтом − большим собачьим интеллигентом, умевшим подавать любую из четырех лап. Они вместе гуляли по саду, ходили на базар и даже в библиотеку, куда Франта пускали без слов: знали, что он чистоплотен, и попусту лаять не станет. − Ваш Франтик еще не человек, но уже не собака, − хвалила песика заведующая библиотекой. Франт в ответ благодарно вилял хвостом. |
