— Мы вот с Геннадием рыбалку сообразить хотим. — Алексей подмигнул мальчику. — Ты как − не против? Надо же парню дареную удочку опробовать. Пустишь со мной в воскресенье?
— А на чем вы поедете?
— Так на мотоцикле же! Я на нем всегда езжу. У меня для парня и шлем есть.
— Что-то боязно мне, — засомневалась Светлана, — мотоциклы так часто бьются. Все говорят.
— Ох, эти мне бабские разговоры! — возмутился Алексей. — Да у меня мотоцикл с коляской — что твой автомобиль! Тьфу-тьфу, ни разу в аварию не попадал. Мы потихоньку поедем, не бойся. Зато рыбы наловим, да такую уху наварим — пальчики оближете.
— Ладно, езжайте, — махнула рукой Светлана, довольная наметившейся дружбой сына с отцом близнецов.
— Так ты готовься. В субботу пораньше спать ложись — подниматься часов в шесть придется. — Алексей встал и направился на кухню. Довольный Гена пошел следом.
Жаль, Лену нельзя будет взять с собой, подумал он, может, попросить Алексея? Нет, не буду. Начнет ныть, что ей рыбок жалко. И червячков. Всю рыбалку испортит. Лучше мы ее ухой угостим.
Известие, что Гена едет с Алексеем на рыбалку, Лена приняла равнодушно. Ей совершенно не нравилось это занятие. Однажды она наблюдала, как мальчик снимал пойманную рыбку с крючка. Крючок застрял у рыбки глубоко внутри, и мальчик просто выдрал его с кусочком рыбьей внутренности. Лена почувствовала рыбкину боль, как будто это из нее выдирали крючок. Потом она долго пыталась забыть это зрелище, пока новые впечатления не стерли его из памяти. И когда дядя Отар с мальчиками привезли на лодке катранов, она сделала над собой усилие, чтобы не показать, как ей жалко этих красивых рыб. Ведь удачливые рыболовы так радовались улову. Она не хотела их огорчать, поскольку рыбам уже ничем нельзя было помочь.
В воскресенье Алексей на самом деле явился ни свет ни заря. Но Гена вскочил, едва заслышав звонок в дверь. Он еще вечером приготовился к поездке и потому собрался очень быстро. Сидя в коляске мотоцикла, мальчик с любопытством смотрел по сторонам. Он никогда не вставал так рано. Город только начал пробуждаться. На улицах было пусто, лишь дворники скребли метлами возле домов.
Когда они выехали за город, небо уже заметно посветлело и на востоке появилась красивая алая полоса. За городом пахло совсем иначе — не пылью и бензином, а привядшей от жары травой и какими-то полевыми цветами. Было прохладно и дышалось легко-легко. Две большие черно-белые птицы с длинными хвостами, перелетая с дерева на дерево, долго сопровождали их.
— Это сороки, — пояснил Алексей, — хорошая примета. Я как сороку увижу, значит, рыбалка будет удачной.
Они заехали в деревню к знакомому Алексея, оставили у него во дворе мотоцикл и пошли за лодкой. На реке было тихо-тихо — ни ветерка, ни ряби на воде. Лишь течение чуть заметно шевелило речные водоросли, да кричали далекие петухи.
Алексей подгреб к высоким камышам, достал банку с червями, ловко нацепил их на крючки своей и Гениной удочек и забросил в воду. Тотчас на ее поверхности появились маленькие расходящиеся круги и задергались поплавки.
— Мелочь балует, — пояснил он. — надо поглубже поставить.
Он удлинил лески. Вдруг поплавок Гениной удочки резко ушел под воду.
— Подсекай! — скомандовал Алексей и сам ухватился за удочку. Они вместе дернули, и из воды вылетела серебристая рыбка величиной с ладонь.
— Это подлещик, — пояснил Алексей. — С почином тебя! Дай, бог, не последняя. Ну, ловись рыбка большая и маленькая.
— У вас клюет, клюет! — закричал Гена. — Тяните скорее!
— Ты не ори так, всю рыбу распугаешь, — заметил Алексей, снимая с крючка длинную синеватую рыбку, — в воде слышнее, чем в воздухе. Это синьга — редкая рыбка попалась. Гляди, теперь у тебя клюет. Да не дергай так сильно. Ты плавно подсекай — вот смотри, как я.
За короткое время они наловили десятка два разных рыбок. Потом клев прекратился.
Уже совсем рассвело. Встало солнышко, повеял легкий ветерок, и по воде побежала рябь − на ней резво запрыгали поплавки. Стало труднее следить за ними.
— Ой, что это? — Гена, со страхом посмотрел в камыши.
— Где? — Алексей вгляделся, куда указывала рука мальчика, но ничего не увидел.
— Там… стоит такая большая. Кто это?
— А, — наконец увидел он, — это цапля. Не бойся, она тоже рыбалит. Конкурентка наша.
Цапля тоже заметила их, с шумом вырвалась из камышей и, лениво расправив крылья, низко полетела над рекой. Ее длинные ноги едва не касались воды.
— Змея! — снова заорал Гена. — Ой, она плывет к нам!
— Да что ж ты такой горластый! — досадливо упрекнул его Алексей. — Это ужик, он не ядовитый, не бойся.
Нагнувшись, он ловко выхватил тонкую змейку из воды. Гена со страхом смотрел, как она извивается в его руке.
— Видишь: у него два желтых пятнышка, — Алексей показал мальчику головку змеи. — Это отличительный знак ужа. У ядовитой гадюки таких пятен нет. Вот ее надо бояться.
— А это что у него, не жало?
— Нет, это язык. А жало у змеи — ее ядовитые зубы. Но ужик их не имеет.
Алексей опустил змейку в воду, и та быстро уплыла в камыши.
— Давай, что ли место поменяем, — предложил он, — что-то здесь совсем клева нет.
Он снова взялся за весла, и они поплыли вверх по реке. Нашли тихое местечко, где течение было не так заметно, и снова забросили удочки. Сразу пошли поклевки — одна за другой. Они поймали несколько таранок, красноперок, приличного жереха и окуньков. Но большая рыба все не попадалась. Тогда Алексей насадил на крючки еще трепещущих мальков и подъехал поближе к камышам. И сейчас же клюнула какая-то крупная рыба. Чтобы ее вытащить, пришлось повозиться. Это оказалась большая щука — в ее зубастой пасти застрял малек.
Они поймали несколько щук разных размеров. Вдруг из камышей выплыл зверь, похожий на мокрую кошку, и принялся плавать возле лодки.
— Это выдра, — сказал Алексей и стал удочкой хлестать по воде, пытаясь прогнать незваную гостью, — сейчас всю рыбу распугает.
Но та продолжала бесстрашно шнырять вдоль лодки. Пришлось переплывать на третье место. Здесь у Гены начались неприятности. Сначала его крючок застрял в камышах, и Алексей с трудом его отцепил. Затем крючок зацепился за Генину рубашку, и снова его долго выпутывали из ниток. В итоге на рукаве появилась приличная дырка. Когда же этот противный крючок впился Гене в палец, Алексей понял, что мальчик устал.
— Пожалуй, на сегодня хватит, пора закругляться, — сказал он, обрабатывая йодом ранку, — с полсотни рыбок наловили. На хорошую уху. Не очень больно?
— Не, ничего, терпимо, — гордо ответил Гена. Он был очень доволен поездкой. Мальчик уже предвкушал, как будет рассказывать девочкам, маме и бабушке обо всем, что с ним приключилось в это замечательное утро.
Они вернулись к обеду изрядно проголодавшиеся. После обеда Алексей полюбовался спящими близнецами и засобирался к себе домой. Пойманную рыбу почистили и положили в морозильник, отложив приготовление ухи на потом. Гена увязался проводить Алексея. Он уже нравился мальчику. Кроме того, Гене очень хотелось задать Алексею вопрос, вертевшийся у него на языке.
— Почему твои дети родились у моей мамы, а не у твоей жены? — набравшись храбрости, спросил он.
— Так моя в свое время сглупила, — вздохнул Алексей, — и теперь у нее детей не будет. Да ты маленький еще, не поймешь. И кто ж знал, что Света дитя оставит, да еще двойню родит. А теперь они у меня вот где, — он похлопал ладонью по груди, — я как их увидел, так прикипел к ним душой. Забрал бы их, если бы твоя мать отдала. Так ведь не отдаст.
— Я сам ей это предлагал, — сказал Гена, удивляясь схожести их мыслей, — а она говорит, что они умрут без ее молока.
— Да чепуха это! Сейчас столько всяких молочных смесей продают. И на молочной кухне можно питание доставать. Даже моя жена согласна. Она не потому не отдаст.
— А почему?
— Да ты что! Какая ж мать отдаст своих детей? Женщина!
— И что ты делать будешь?
— Не знаю. Пока ходить к вам буду. Спасибо, твои не возражают. А там посмотрим. Ну, а у нас с тобой теперь как? Мир?
— Мир! — Гена крепко пожал руку Алексея и осторожно спросил:
— А еще когда-нибудь возьмешь меня на рыбалку?
— Время будет — выберемся. Ну, бывай!
Он хлопнул Гену по плечу и ушел. |
