IСхватив меня за руку, Стряпухин быстро спросил: — В котором ухе звенит? Ну! Ну! Скорее!! — У кого звенит в ухе? — удивился я. — Да у меня! Ах ты, господи! У меня же!! Скорее! Говори! Я прислушался. — В котором? Что-то я не слышу… А ты сам сразу не можешь разобрать? — Да ты угадай, понимаешь? Угадай! Какой ты бестолковый!.. — Да угадать-то нетрудно,— согласился я.— Если бы ушей было много — ну, тогда другое дело… А то два уха — это пустяки. Левое, что ли? — Верно, молодец! Я самодовольно улыбнулся. — Ещё бы! Я могу это — и вообще… многое другое… А зачем тебе нужно было, чтобы я угадал?.. — А как же! Такая примета есть… Я что-то задумал. Если ты угадал, значит, исполнится. — А что ты задумал? — Нельзя сказать. Если скажу — оно не исполнится. — Откуда ты знаешь? — Такая примета есть. — Ну тогда прощай,— проворчал я, немного обиженный.— Пойду домой. — Уже уходишь? Да который теперь час? — Не могу сказать,— упрямо ухмыльнулся я. — Почему? — Такая примета есть. Его лицо выразило беспокойство. — Неужели есть такая примета? — Ещё бы… Самая верная. Несчастье приносит. — А ты знаешь, я ведь часто отвечал на вопрос: «Который час?» — Ну вот,— улыбнулся я зловеще.— И пеняй сам на себя. Обязательно это к худу. Он призадумался: — Постой, постой… И верно ведь! Вчера у меня шапку украли в театре. — Каракулевую? — спросил я. — Нет, котиковую. — Ну тогда это ничего. — А что? — Примета такая есть. Пропажа котиковой шапки — в доме радость. Он даже не спросил: в чьём доме радость — в его или воровском. Просиял. — Я тоже с тобой выйду. Прислуга побежала за ворота — дай я тебе пальто подержу. Я натянул с его помощью пальто, а когда он снял с вешалки своё, я сказал: — Ты прости, но я тебе тем же услужить не могу. — Почему? — Такая примета есть: если гость хозяину пальто подаёт — в доме умереть должны. Стряпухин отскочил от меня и наскоро натянул в углу сам на себя пальто. Когда мы шагали по улице, он задумчиво сказал: — Да, приметы есть удивительные. Есть счастливые, есть несчастливые. Но на днях я узнал удивительную штуку, которая приносит счастье и застраховывает от всяких неудач. — Это ещё что? — Слоны. Одиннадцать слонов. Нужно купить одиннадцать штук от самого большого до самого маленького и держать их в доме. Поразительная примета. — Что ж ты, уже купил их? — Девять штук. Двух ещё нет. Самых больших. Да они дорогие, большие-то. Рублей по тридцати… Кстати, ты не можешь одолжить мне пятьдесят рублей? Я бы завтра комплект уже имел. — Что ты! Разве можно одалживать деньги в пятницу?! Есть такая приме… — Да сегодня разве пятница? Нынче ведь четверг,— возразил он. Сначала я растерялся, а потом улыбнулся с видом превосходства. — Я знаю, что четверг. Но ведь четверг — это у нас? — Ну да. — А в Индии-то что теперь? Пятница! — Пятница,— машинально подтвердил он, приоткрыв от недоумения рот. — Ну вот. А слоны-то ведь индийские? — Какие слоны? — Да которых ты собираешься покупать! — Предположим. — То-то и оно. Как же можно в пятницу деньги давать взаймы? Несчастье… Страшная примета есть. Он замолчал. IIСтряпухин исчез на долгое время. Но однажды пришёл ко мне расстроенный, с явными признаками на лице и в костюме целого ряда жизненных неудач. — Эге,— сочувственно встретил я его.— Твои дела, вижу, неважные. Как поживаешь? — Да, брат, плохо… У жены чахотка. — Гнусная вещь,— согласился я.— Впрочем, вези её на юг. Теперь это легко поправить можно. — Да откуда же я денег-то возьму? — А у жены-то были ведь деньги… я знаю… Несколько тысчонок. — Были да сплыли. На бирже проиграл. — Эх, ты, Фалалей! Ну, на службе возьми аванс. — Хватился! Со службы уволили. За биржевую игру. Вы, говорят, ещё наши деньги проиграете, казённые. — Однако! А что же твой дядя какой-то? Помнишь, ты говорил: собирался умереть и тебе дом оставить. — Да и умер. Только не тот дядя, а другой. Вдовец с двумя детьми. Детей мне оставил… Прямо беда! — Так ты бы продал что-нибудь из обстановки… У тебя ведь обстановка хорошая, я помню, была… Он тоскливым взглядом посмотрел на меня. — Продано, брат. Почти всё. Кроме слонов. — Каких слонов? — удивился я. — Да тех, что я, помнишь, говорил. — А они дорогие? — Рублей полтораста… — Так ты бы их и пустил в оборот. Это ведь жене месяц жизни в Крыму. Стряпухин откинулся назад и всплеснул руками: — Что ты! Как же я могу их продать, когда они приносят счастье! IIIЯ долго прохаживался по кабинету, бормоча себе под нос всякие рассуждения. Остановился перед Стряпухиным и сказал: — Дурак ты, дурак, братец! — Почему? — Такая примета есть. Он бледно, насильственно улыбнулся. — Вот ты теперь уже и ругаешься. Ругаться-то легко. — И ругаюсь! Обрати внимание: не было у тебя этих слонов — жена была здорова, деньги в банке лежали, и служба была. Появились слоны, которые, ты говорил, счастье приносят,— и что же? — А ведь верно! — охнул он, побледнев.— Я совсем не обратил на это внимания… Действительно… Знаешь, тут есть какой-то секрет. Может быть, не одиннадцать слонов нужно, а какое-нибудь другое количество? Я кивнул головой: — Весьма возможно… И может быть, нужно было не слонов покупать, а каких-нибудь верблюдов или зайцев. — А в самом деле! — ахнул он, приоткрыв по своей привычке от изумления рот. — И может быть, не покупать их, а украсть нужно было… — Да, да!.. — …и держать не в доме, а в погребе. Оба мы замолчали. Он поднял опущенную голову и несмело спросил: — Ну, как ты думаешь — верблюда или зайца? Я пожал плечами: — Конечно, верблюда. — Почему? — Примета такая есть. — А сколько их надо?.. — Тридцать восемь штук. — Ого! — с оттенком уважения в голосе пробормотал Стряпухин.— Вот это число! Что же их… покупать нужно? — Украсть! Только украсть! И держать в погребе на бочке с огурцами. Такая примета есть. Он внимательно разглядывал выражение лица моего, и в глазах его я прочёл лёгкое колебание. — Что это ты?..— робко заметил он.— Не то говоришь серьёзно… не то насмехаешься надо мной. Я горячо воскликнул: — Что ты, что ты! Я говорю совершенно серьёзно. Слоны ведь тебе не помогли, а? Одиннадцать слонов мал мала меньше. Ведь не помогли? Так? — Не помогли,— вздохнул он. — Ну вот! Попробуем верблюдов. Тридцать восемь верблюдов! Не купим их, а стащим в магазине: это и дешевле и практичнее. Поставим в погреб и посмотрим — не повернётся ли фортуна к тебе лицом? Если всё будет по-прежнему плохо — верблюдов к чёрту, купим лисиц или лягушек, индийских болванчиков, крокодилов, чёрта, дьявола лысого купим! Попробуем покупать по семнадцать, по тридцать три, по шестьдесят штук, будем держать их под полом, на крыше, в печной трубе — всё испробуем, всё испытаем!! Как только тебе повезет — стоп! Вот, значит, скажем мы, это и есть настоящая примета! — Да ты это… серьёзно? — А то как же, братец? Слоны твои провалились — нужно искать других путей. Какой-то немец-профессор сделал свыше девятисот комбинаций лекарства, пока не наткнулся на настоящую. У нас будет девять тысяч комбинаций — но ничего! Ведь он открывал только новое лекарство, а мы ищем секрет счастья… Разрешить проблему счастья — какая это великая миссия!! — Да ведь этак всю жизнь провозишься… — А ты что же думал? И провозишься. Он устало опустил голову. — Боже, как всё это неопределенно… А может быть, вся штука в том, что слонов нужно не одиннадцать, а двенадцать. Прикупим ещё одного… — Может быть! Жаль, что это не ослы. Если бы ты имел одиннадцать ослов,— то двенадцатого и прикупать бы не стоило. С видом человека, окончательно запутавшегося в сложной тине жизни, он поднял на меня глаза: — Почему? IVУходя, он небрежно спросил, боясь выказать интерес к ответу и вызвать тем новые мои насмешки: — Сколько, ты сказал, верблюдов? — Тридцать восемь,— ехидно улыбнулся я.— Думаешь купить? — Нет, не то. А вот нужно бы запомнить цифру тридцать восемь. Буду нынче в клубе, возьму карту лото с этой цифрой. — Ага! Ты и этим занимаешься? Что же, везёт? — Пока нет. И в глазах его светилось отчаяние. — Почему? — допрашивал я безжалостно.— На какую, например, цифру ты вчера брал карту? — Восемьдесят шесть. Счастливое число. Мой кузен Гриша на эту цифру в лотерею корову выиграл. — Значит, и ты выиграл?!! — Нет,— робко прошептал он, запуганный моим криком, моими оскорблениями, моей иронией. Я схватил его за шиворот. — Так как же ты, каналья, находишь это число счастливым?! — Постой… Пусти! Я бы, может быть, и выиграл, а только, уходя из дому, забыл ключ и с дороги вернулся. А это считается очень нехорошо. Примета… * * *Рассказанную мною правдивую историю я считаю очень нравоучительной. Тем не менее я уверен, что среди моих читателей найдётся пара-другая людей, которые запомнят цифры 38 и 86. И подумают они: «Что ты там себе ни говори, а мы на эти цифры возьмём карточку и сыграем в лото». Так и быть, сообщу я для них ещё одну, самую верную счастливую цифру: 59. Играйте на неё… Замечательная цифра. А проиграете,— значит, покойника встретили или кошка дорогу перебежала. Так вам и надо! Мне всё равно вас не жаль. 1914 |