Наслаждение жизнью

I

Скупость — одно, а бережливость — совсем другое: насколько мы все относимся с брезгливостью и презрением к скупому человеку, настолько мы обязаны относиться с уважением к человеку бережливому, к человеку, который не повесится из-за копейки, но и не швырнёт ни за что даром, куда попало, лишний рубль.

Именно о таком человеке, о студенте ветеринарного института, неизвестном мне по фамилии,— и расскажу я.

 

Зайдя однажды жарким днём в прохладную полутёмную пивную, я сел за угловой столик и потребовал себе пива.

Кроме меня, в пивной сидели за целой батареей бутылок два студента: ветеринар — бережливый и универсант — простой, обыкновенный, безличный.

Вели они такой разговор.

— А вот ты не разобьёшь ещё один бокал,— говорил безличный студент, улыбаясь с самым провокаторским видом.— Ни за что не разобьёшь.

— Я? Не разобью?

— Конечно, не разобьёшь. Где тебе!..

— А как же я первый стакан разбил?..

— Ну, первый ты разбил нечаянно… Это что! Это всякий может разбить. А ты специально разбей.

Ветеринар с минуту подумал.

— Нешто разбить? Постой… Эй, человек!

Бледный тупой слуга, с окаменевшим от скуки и бессонницы лицом, приблизился…

— Послушай, человек… Сколько вы берёте за стакан, если его разбить?

— Десять копеек.

— Только-то?! Господи! А я думал, полтинник или ещё больше. Да за эти деньги я могу хоть шесть стаканов разбить…

На столе стояли четыре стакана, до половины наполненные тёмным и светлым пивом.

— Эхе! — сказал ветеринар.— Позволить себе, что ли?

И лёгким движением руки сбросил стаканы на пол.

— Сорок копеек,— автоматично отметил слуга.

— Чёрт с ним,— залихватски сказал ветеринар.— Плачивали и побольше. Люблю кутнуть!

Потом в голову ему пришла какая-то другая мысль.

— Эй, человек! А пустую бутылку если разбить — сколько стоит?

— Пять копеек-с.

Ветеринар приятно изумился:

— Смотри, как странно: маленький стакан — гривенник, большая бутылка — пятак.

— А вот ты не разобьёшь сразу шесть бутылок,— усмехнулся безличный студент.

— Я? Не разобью?..

— Конечно. Где тебе!

— Шесть бутылок? Плохо ж ты меня знаешь! Эхма!

Со звоном, треском и лязгом полетели бутылки на пол.

Хозяин вышел из-за стойки и упрекнул:

— Нельзя, господа студенты, безобразить. Что же это такое — посуду бить!..

— Вы не бойтесь, мы заплатим,— успокоительно сказал ветеринар.

— Я не к тому, а вот посетителю, может быть, беспокойно.

Я пожал плечами:

— Мне всё равно.

— Мерси,— общительно обратился ко мне студент.— Вы подумайте, какая дешёвка: гривенник за бокал!

— Да,— подтвердил его товарищ.— Хоть целый день бей.

— В дорогом ресторане не очень-то разойдёшься,— сказал ветеринар с видом экономной хозяйки, страдающей от дороговизны продуктов для стряпни.— Дерут там, наверное, семь шкур. Хм!.. А тут — гривенник.

Он повертел в руках стакан, подробно осмотрел его и бросил на пол.

— Во французском ресторане за бокал с вас рупь возьмут,— отозвался из-за стойки хозяин.

— Подумайте, а? А тут за эти деньги десять разбить можно. Брось, Миша, свой стакан… Чего там! В кои веки разойдёшься… Вот так… Молодец. Человек! Ещё полдесяточка.

Нельзя сказать, чтобы у амфитриона был вид беззаботного пьяного кутилы, безрассудно крушащего всё на своём пути. Было заметно, что он не выходит из бюджета, доставляя себе и своему другу только ту порцию удовольствия, которую позволяли средства.

— Человек! Сколько за посуду?

— Девяносто копеек.

— Вот тебе — видишь, Миша! А ты говорил: «Пойдём в ресторан». Там бы с нас содрали… Хо-хо! А тут… Девяносто? Получай рубль. Постой… Дай-ка ещё стакан… Ну вот. Теперь сдачи не надо. Ровно рубль.

Довольный, он откинулся на спинку стула и с благодушным видом стал осматривать комнату.

II

Пошептавшись с товарищем, ветеринар встал, подошёл к стойке и спросил хозяина:

— Сколько этот увражик стоит?

«Увражиком» он назвал гипсового раскрашенного негра высотой в аршин, стоявшего на стойке и держащего в руках какую-то корзину.

— Это-с? Четыре рубля.

— Да что вы! В уме ли? За такую чепуху — четыре рубля!

— Помилуйте — настоящий негр.

— Какой он там настоящий!.. Тут, я думаю, матерьялу не больше чем на целковый…

— А работа-с? Не цените?

— Ну и работа — целковый. Предовольно с вас будет два рублика. Хотите?

— Не могу-с. Обратите внимание на глаза — белки-то… вво! Материал? Настоящий гипс!

— Ну — два с полтиной. Никто вам за него больше не даст. Негритишка-то подержанный.

— Помилуйте, это и ценится: старинная вещь — третий год стоит. Обратите внимание на фартук — настоящего голубого цвета.

— Вы отвлекаетесь, хозяин. Хотите три рубля? Больше — ей-ей гроша не дам. Миша, как ты думаешь?

— Конечно, уступите,— отозвался Миша.— Чего там! Другого купите, лучше этого.

— Ну знаете что,— сказал хозяин.— Ладно. Три с полтиной — забирайте.

— За этого негра?! — фальшиво удивился ветеринар.— Ну, знаете ли. Ещё вопрос — настоящий ли это гипс?! Вы бы ещё пять рублей запросили… ха-ха! Берёте три? А то и не надо — в другом месте дешевле уступят.

— Да накиньте хоть двугривенный,— простонал корыстолюбивый хозяин.

— Позвольте-ка, я его ещё осмотрю. Гм! Ну ладно. Куда ни шёл ещё двугривенный. Верно, Миша?

— Верно.

— Значит — три двадцать?

— Три двадцать.

— Эхма! — дико вскричал ветеринар, поднимая над головой негра.— Кутить так кутить. Ур-ра!

Он хватил негра об пол, оттолкнул ногой подкатившуюся к нему гипсовую голову и вынул из кармана кошелёк.

— Дайте с пяти рублей сдачи.

 

Потом он расплачивался со слугой за пиво.

— Сколько?

— Два с полтиной.

Он повертел в руках трёхрублёвую бумажку и наклонился к товарищу:

— Я думаю, ему за два с полтиной — полтинник на чай — много?

— Много,— кивнул головой товарищ.— Нужно десять процентов.

— Верно. Постой… (Опустив голову, он погрузился в какие-то расчёты.) Ну вот!

Он смёл рукой на пол два стакана, бутылку и отдал слуге три рубля.

— Теперь правильно и сдачи не надо. Пойдём, Миша.

И они ушли оба, напялив на лохматые головы фуражки,— тот, что казался безличным,— универсант Миша, и ветеринар — бережливый, хозяйственный человек, рассчитывающий каждый грош.

1914

Автор

Аркадий Аверченко

Аркадий Тимофеевич Аверченко (27 марта 1880, Севастополь — 12 марта 1925, Прага) — русский писатель, сатирик, драматург и театральный критик, редактор журналов «Сатирикон» (1908—1913) и «Новый Сатирикон» (1913—1918).

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *