10.
Теперь, по прошествии нескольких лет никто уже не узнает, кто и что там напутал в Небесной Канцелярии, и за какие грехи провидение отняло у него жизнь в расцвете сил и лет. Не знал и Он, это было выше его понимания. Но то, что случилось с ним в последние дни весны 2001 года, он и по сей день считает наказаньем, которого не заслуживал. И сколько бы он не ломал голову в дальнейшем, так и не смог понять: какой прок угадывался за этим? Чьи это происки?
Иногда воспоминания токами проскальзывали в мозгу и он отчетливо видел склонившихся над собой странных существ. Их было несколько. Они касались его головы и проводили непонятные манипуляции. Неожиданно ему показалось, что глаза его развернулись вовнутрь, он вдруг стал различать нейроны своего мозга.
Затем мужчина очнулся в воде.
А вернее, — под водой, на дне какого-то водоема. Рядом находилось странное сооружение, напоминающее огромную железную гусеницу с многочисленными ножками, теряющимися на дне. Вокруг находились незнакомые пловцы в странных костюмах. Они придерживали его руками. Первая мысль его была такова, что будто его, бессознательного и раненного после аварии, взяли и зачем-то бросили в воду, а существа эти ни кто иной как спасатели. Но почему они медлят? Если он не вынырнет из воды, он утонет!.. Не надеясь на спасателей, он изо всех сил рванул вверх, к свету, к живительному воздуху! Он выскочил из воды на длину всего тела, но тут же задохнулся, — легкие словно обожгло каким-то газом! На секунду он замер, так как перехватило дыхание, затем, по инерции, вновь ушел под воду и с неимоверной энергией повторил попытку, ─ тот же результат!
«Что же это такое? — со страхом промелькнуло у него в голове, — почему мои легкие не приемлют кислорода?»
Парадокс весь заключался в том, что он, человек, вдруг неожиданно почувствовал себя более комфортно под водой! Немало этому удивляясь, вновь попытался выскочить на поверхность, с тем же результатом. Неожиданно, страшное открытие потрясло его, — он понял, что произошло.
«Глоток свежего воздуха тоже может убить, если ты — рыба!»
Рыба!.. Это было его первым горьким откровением, когда он понял новую, катастрофическую, но актуальную в его новом положении истину.
Находясь в шоке от осознания своего открытия, он лег на дно и замер. Оцепенение продолжалось несколько часов.
«Я — рыба! Я превратился в рыбу, но что послужило причиной этому? Почему? За что такое наказание?! Почему — Я?!» ─ трещал по швам его рассудок. Эти мысли вновь и вновь не давали покоя.
Он был ошарашен до глубины души!
«Если мое «Я» вошло в рыбу, почему я все-таки чувствую себя человеком? Ведь так не бывает?!» — ошеломленно размышлял он.
Раздавленный, он долго лежал на мерзком илистом дне парализованный в движениях. Он даже закрыл глаза, чтобы ничего вокруг себя не видеть, и страдал от ощущения бессилия и постигшей его чудовищной несправедливости.
Как передать его первые ощущения? Он даже затруднился бы ответить, настолько потрясен был случившемся. От отчаяния и горя, он даже хотел вырвать волосы на голове, и попытался это сделать, но своими движениями только взмутил ил вокруг. Тогда он в истерике начал брыкаться ногами, но вместо ног заработал его хвост, и он рванул вперед как запущенная торпеда. И тогда он заплакал. Вернее, ему казалось, что он плачет, но как может плакать рыба? Никак не может, да и можно ли плакать под водой? Тем более у рыб в глазах нет железы, что вырабатывает слезы. Но рыбам, хотя бы, повезло в одном — они лишены человеческой души, чтобы осознать всю убогость своей жизни.
Да, увы, как это ни чудовищно, но он действительно находился на дне. На дне, среди рыб! «Лучше бы меня посадили в тюрьму, на десять, на двадцать, на всю жизнь, — но только не это! — вопил его рассудок, не в силах смириться с ударом судьбы. — У меня была бы надежда выбраться… А теперь я обречен до конца своей жизни как лягушка барахтаться в неизвестном мне водоеме…»
Свой прошлый мир он сейчас любил в тысячу крат больше чем раньше.
Все те проблемы и неприятности, что раньше так иногда выбивали из седла, озадачивали, — показались в его новом положении настолько ничтожными, что он бы рассмеялся своим былым проблемам, если бы не было столь горько. В те первые часы он ненавидел себя, ненавидел весь мир, который, как он считал, не имеет право существовать, когда с ним случилось такое.
Так, в отчаянии, он провел свой первый день. Вскоре наступила ночь, и в воде стало темно и страшно. Жизнь подводного царства оживилась. Он слышал как на поверхности водоема забурлила жизнь, заплескались его собратья. Иногда мимо него, а в основном над ним, проносились какие-то тени, но у него даже не было сил, чтобы на них реагировать.
Он бревном лежал на дне и пребывал в состоянии сродни анабиозу. Иногда ему казалось, будто он сошел с ума, и все ему только чудится. Тогда проблески надежды оживали в душе, но стоило открыть глаза, тут же улетали. Затем его стала преследовать навязчивая мысль, что все это приснилось в страшном сне. Тогда он, наоборот, боялся открыть глаза, чтобы не убедиться в обратном. Может быть, он и действительно сошел бы с ума, если бы не включились защитные силы организма, и не погрузили бы в тяжелое забытье.
Утро его встретило резким и неприятным звуком, который разбудил, и даже напугал. По слуху он определил звук моторной лодки или катера. Тут же, раскаленной иглой в мозг ворвалось откровение: это не сон, и ему не чудится, — он действительно — Рыба!
Мужчина мучительно застонал, и даже, как ему показалось, заскрипел зубами. Умом он понимал, что не в силах что-либо исправить. Единственное спасение — смириться, как горбун смиряется с горбом, как дикие звери в зоопарке смиряются с клеткой, как раб смиряется с рабством. Тогда появиться надежда выжить… Хотя бы и в этой шкуре. Эта мысль, хоть и вполне здравая, все же не хотела найти понимания в его душе, и отторгалась умом, а особенно сердцем, как чужеродная.
В голову стали плавно вкрадываться мысли о суициде, и даже приобретать привлекательную окраску.
«Это грешно, я понимаю, — размышлял он, — но разве не грех носить жабью шкуру (он, почему-то, все время называл себя жабой, хотя убедился, что он рыба) после человеческой!»
Сделав над собой усилие, мужчина открыл глаза, и получил очередной сюрприз. Сюрприз был впечатляющим и он тут же отпрянул назад! — напротив нагло таращилось зубастое чудище!
«Боже мой! Что это?!» — только успел подумать он, как чудище, видимо, само напугавшись, вильнуло хвостом и скрылось в глубине вод.
«Фу! — какое страшилище! — внутренне содрогнулся он. — Ну, и морда! Кто это мог быть?»
Это происшествие не обрадовало его: впервые пришло осмысление, что, кроме того ужасного положения, в котором он находился, его еще могли подстерегать опасности! Попросту говоря, его могли сожрать свои же собратья, должны же быть среди них хищники?.. И тут же целый сонм вопросов закрутился в его бедной голове:
«И вообще, кто я? В каком я водоеме? Какой вид рыб я осчастливил своей личностью? Вдруг я — мелкий карась? Или жерех?.. Н¬да, не хотелось бы быть карасем, тогда меня действительно сожрут за здорово живешь… — тут ему пришла в голову еще более ужасная мысль: — А если я в какой-нибудь Амазонке!? Там же пираньи!»
Он содрогнулся, представив окружившую его стаю пираний.
Подобные размышления подтолкнули его к осторожности. Аккуратно обследовав ближайшие окрестности дна, он наткнулся на большую корягу (это скорее было поваленное дерево), и затаился под ней на некоторое время.
Мимо проплывала водная живность, вовсе не похожая на пираньей, а скорее смахивающая на «нашенских» рыб. Он явно различил пару собратьев сазаньей наружности, промелькнула стая лещей, вдалеке приметил крупного усача. В голове промелькнула горькая мысль, что сейчас ничем от них не отличается.
Единственное, что удивило, это то, что его сородичи сами с некоторой опаской и недоумением разглядывали его. А он же все гадал к какому рыбьему сообществу принадлежит. Хотя, не смотря на то, что движения его были легки и плавны, у него зародились сомнения относительно того, что он карась или жерех. Он был явно кем-то большим по размерам.
«Ага! Я, наверное, сазан! А может и осетр!» — предположил мужчина, и даже несколько повеселел. И то, с каким трудом он пролазил под корягу, какое большое облако ила поднималось от его движений, внесло некоторую ясность в отношении его размеров. Он понял, что не мал, и даже, скорее всего, представляет собой довольно крупную рыбью особь.
«Рыбья особь! — Дожился: я даже доволен тем, что я крупная рыбья особь! Какой ужас… Неужели я уже привыкаю к своему состоянию?» — мысленно укорил он себя, и снова расстроился. Но это открытие несколько успокоило его. По крайней мере, давало некоторую гарантию, что кто попало его не сожрет. К тому же можно было бы более детально обследовать водоем, в который занесла судьба, и попытаться выяснить: где он? И еще один вопрос мучил его: он гадал, чем же ему перекусить, так как здорово проголодался.
«Если я сазан, то я должен кушать… что же я должен кушать? Не кукурузу же с крючка рыболова? К тому же, я еще вовсе не совсем уверен, что я сазан. И вообще: что едят рыбы? — букашек?.. червей? Тьфу!..»
Но, отбросив усилием воли мысль о еде, он решил первый раз выплыть на поверхность, и осмотреться.
На поверхности его ожидал еще один сюрприз, на этот раз хороший. Он не знал, логично ли в его положении испытывать чувство радости, но увидев вдалеке высокие дома, вдруг узнал в нем город Капчагай. Да, сомнений не было, узнал он и Аквапарк, расположенный у самого берега и который не раз посещал с семьей.
«Слава Богу, что я в родных краях, а не где-нибудь в Амазонке!» — обрадовался мужчина.
Подплыв к берегу поближе, он услышал человеческую речь. С жадностью неофита, он слушал и слушал до одури самые простые людские разговоры, которыми перебрасывались между собой отдыхающие. Он ловил какой-то божественный и религиозный экстаз от звуков человеческого голоса. Причем ему все равно было, о чем говорят люди, главное, что он понимал их, все это совсем недавно занимало и его.
Но радость сменилась огорчением, так как он вдруг понял еще одну горькую истину: он навеки потерял самое дорогое в жизни, свою семью. Никогда уже он не сможет общаться со своим сыном, который был одним из главных смыслов его существования, и с женой, которую он любил. Все они остались ТАМ, куда путь ему заказан. И от этой мысли вновь защемило сердце. От горя он на несколько часов потерял возможность соображать.
А когда несколько отошел, встала еще проблема, которую надо было решить, и при том срочно, так как от этого зависела его безопасность. Да еще его мучил вопрос, — кто он?! То, что он большая рыба, он уже понял. Но, какая? Кому он интересен с гастрономической стороны?
Пока он мучился этим вопросом прячась на глубине, то совершенно случайно для себя, скорее всего, инстинктивно, совершил действие, наводящее на некоторые размышления. А именно, он проглотил проплывающую мимо него рыбу! Да, проглотил! Все это произошло так неожиданно, что он сразу и не сообразил, что делает. Его тело совершило быстрый рывок, и он в недоумении ощутил, как рыба трепещется у него в пасти, и проходит по пищеводу в желудок. Он даже не разглядел кого он проглотил, но понял, что он, по-видимому, хищник. Осталось только узнать: кто именно?
План был прост: надо показаться на глаза рыбаку, и просто послушать то, что он скажет. Но сделать это надо хитро, чтобы узнать не только «кто — он, но и — какой он». Ему хотелось узнать свои истинные размеры, по крайней мере, для того, чтобы понять: стоит ли опасаться кого-либо в своей новой шкуре. И он с честью выполнил задуманное!
Как он узнал об этом? Сказать по правде, это было сделать очень просто. Специально для этого ему пришлось притвориться, будто бы оглушен проплывающим катером, и всплыть на поверхность недалеко от старого рыбака. Тот стоял по пояс в воде и безуспешно метал в море блесну. От неожиданности старик так перепугался, что уронил свой спиннинг в воду и попятился назад. Тогда он перевернулся на спину и всем видом продемонстрировал беспомощность. Глаза рыбака загорелись азартом и алчностью. Поняв, что ему привалило такое богатство, он забыл о спиннинге, и, обхватив его руками, потащил к берегу. Это давалось нелегко, видно было, как старик упирается. К тому же тот боялся, что рыбина очнется и тогда ее не удержать. Но он хорошо знал рыбаков, как-никак и сам когда-то любил это дело, поэтому продолжал играть свою роль. Он ждал, когда тот позовет кого-нибудь на помощь. И дождался.
Старый рыбак, поняв, что ему одному справится будет тяжело, стал подавать знаки своим товарищам на берегу. И он услышал долгожданную фразу. Он запомнил ее слово в слово. Старик зашипел приглушенно рыбакам по соседству:
— Эй! Бегом сюда! Смотрите, какого я сомяру поймал — килограммов под двести будет! Идите же сюда, остолопы, помогите!
Он тут же услышал восклицания и возгласы, и увидел краем глаза бегущих к нам людей.
— Тише вы, черти! — вы так его перепугаете! — только успел проговорить старый рыбак, как он грациозно заработал хвостом и стал выскальзывать из его рук. Он уже узнал, что ему было нужно. Старик же, увидев, что из его рук уплывает два центнера мяса, сжал его изо всех своих немощных сил, и заорал на своих друзей благим матом. Но медлить было уже опасно. Те уже были совсем близко, и у одного из них был острый багор. Тогда он напряг свои богатырские мышцы и сделал такой отменный рывок, что старый дуралей отлетел от удара его хвоста, и свалился на своих помощников. Баловства ради, он совершил по воде круг почета и под восхищенные крики неудачливых рыбаков, и укоризненные возгласы старого рыбака: «ну что, болваны, говорил — быстрей идите!..» — ушел в темную и прохладную глубину.
Итак, он, оказывается, сом! И если перефразировать пословицу: «на безрыбье и рак рыба», то можно поблагодарить судьбу хотя бы за то, что она сделала его огромным и хищным сомом, а не раком.
Он еще некоторое время понаблюдал за мечущимся от досады стариком, и направился в море. Теперь он никого не боялся, разве что долго не мог привыкнуть к грохоту проходящих над ним моторных лодок и катеров, но и это вскоре перестало его пугать.
После этого случая прошло несколько дней, и он поймал себя на мысли, что начинает привыкать к новой жизни. Отпала сама собой проблема с едой, после того, как он узнал, что стал сомом. Правда первые два дня он несколько намучился, гоняясь за рыбой, но потом пришел опыт и он понял: незачем устраивать гонки по дну, достаточно лежать у какого–нибудь рыбного места, и ждать когда рыба сама подплывет к твоему рту. А затем — рывок, и завтрак готов. Вскоре поймать и проглотить рыбешку для него не представляло особого труда. Тем более с каждым днем он все больше приспосабливался к жизни на дне. Его радовало ощущение силы и мощи, которое он постоянно ощущал в своих движениях. Иногда он даже в шутку сравнивал себя с легендарным Моби Диком, и задирался к другим сомам, что встречались на его пути. Но ни один из них не принял вызова, подтвердив его догадку о том, что бессмысленная не мотивируемая агрессия не присуща дикой природе, и лишь люди способны на нее.
Дни тянулись за днями. Вода в море поменяла запах, стала более холодной и прозрачной. Над морем пронеслось несколько ураганов, которые поднимали огромные волны. Зачастили дожди. Раз, после очередного шторма, в нескольких километров от берега, он нашел в море утонувшего рыбака. Он узнал его по характерному красному жилету на куртке. Рыбак, скорее всего, выпал из промысловой лодки во время шторма. На кулак утопленника был накручен обрывок бечевы, а на шее висел уже ненужный фонарь. Он не мог бросить утопленника на волю волн. Это был человек, хотя и мертвый. Толкая труп головой, Он пригнал его до городского пляжа. Утром труп обнаружили во время пробежки.
«Как грустно… — подумал мужчина, — он хоть и мертвый, но попал к людям… По крайней мере, его похоронят руки родных. А, может, выброситься на берег?..» Но Он тут же отогнал эту мысль, представив как брезгливо на него будут смотреть люди, а тушу обглодают собаки и лисы.
Наступили холода. Он впервые видел падающий снег из глубины. Боже, какое это зрелище, когда ты видишь, как обильный снегопад сверху покрывает воду! Вода становится полупрозрачной как марля! Он поднялся на поверхность и наслаждался хлопьями, покрывавшими тонким слоем его спину. Вдруг вспомнил, как любил катать сынишку на санках по первому снегу. От этого воспоминания ему стало так грустно, что прелестная картина снегопада стала неприятна. Он ушел на глубину и залег на несколько дней в своем поселке.
Как-то, ранним утром, Он обнаружил, что море покрылось тонким, прозрачным льдом. Забавно было наблюдать за лапками бегающих по льду птиц. Вскоре лед стал еще толще. Птицы в большом количестве стали собираться в полыньях. Он проглотил пару чаек, но они ему не понравились и он прекратил охотиться на птиц.
Вскоре наступила зима. Лед стал таким толстым, что по озеру начали разъезжать на автомобилях рыбаки. Они бурили лунки и ловили рыбу. Эти лунки были единственными окнами в его мир. Он подплывал к ним, затаивался и старался не пропустить ни одного слова. К сожалению, подледники были немногословны. А само присутствие Его, на корню ломало клев. Мелкая рыбешка просто боялась находиться в таком соседстве. И рыбаки, как правило, просидев безрезультатно пару часов, уходили искать другие места.
Так прошла зима. Озеро стало приобретать новые, весенние запахи. Вода потеплела, подводная живность повеселела и активизировалась. Крики птиц зазвучали громче. На берегах появились первые рыбаки, а по ночам вновь задымили костры.
Он также жил в затопленном поселке, в большом полуразрушенном доме. К своей шкуре привык настолько, что людей уже перестал принимать за своих. Но иногда, правда, все реже, воспоминания настойчиво стучались. Память приоткрывалась, и тогда самоирония доводила его до бешенства и он уходил из поселка. Но все равно возвращался. Будучи рыбой, ему все равно было уютней жить в стенах хоть и бывшего, но человеческого жилища.
После того, как он стал ощущать себя в своей новой шкуре более комфортно, новая проблема стала мучить его. Ему впервые сильно захотелось узнать, сколько времени прошло после автокатастрофы, в которой он исчез из мира людей? Сколько минуло дней, месяцев, или лет? Иногда в голову приходили фантастические мысли: а вдруг он попал в будущее, вдруг прошли десятилетия с момента его гибели? Вдруг сын его стал взрослым человеком! Какой выглядит его жена? И помнят ли они его? Или уже?..
Он бросил все усилия на исследование этого вопроса. Хотя мысль о многих прошедших годах все же откинул — автомобили, на которых отдыхающие подъезжали к берегу, были те же, что и при нем.
По ночам, скрываясь за темнотой и стараясь не шуметь, он подкрадывался к берегу, где всегда горели костры рыбаков, и подслушивал разговоры. Но к его сожалению, люди, хоть порой и называли какие-то числа, не уточняли год. Но вскоре и этот вопрос был решен. Правда случилось все днем, а не ночью, а узнал он не только число, месяц и год, а даже то, что послужило причиной моей гибели. В этом ему помог ветер.
В то теплое утро он высунул нос из воды, и с неудовлетворением для себя отметил, что погода неважная, и, соответственно, на берегу не будет отдыхающих. Дул «Балхаш» — северный холодный ветер, когда не клюет рыба, не позагораешь, и берег был пустынен. Правда на берегу торчала одна машина, и около нее суетилось несколько мужчин. Он сразу отметил, что берег голый, дно каменистое, без зарослей камыша и осоки. Вряд ли при его размерах удастся близко подплыть. Огорченный, он хотел было уйти, как вдруг резкий порыв ветра подхватил с капота машины и выбросил в море, совсем недалеко от него, белый лоскут, оказавшийся газетой. Какое счастье! Он кинулся к этому ценному для себя подарку, и краем уха услышал новость, от которой забилось взволнованно сердце! Один из мужчин стал отчитывать другого:
— Говорил тебе, — прижми газету камнем, чтобы ветром не унесло! Это сегодняшний номер, и я даже еще не прочитал его!
На что другой огрызнулся:
— Что ты из-за куска бумаги, другую газету купишь!
Сегодняшний номер!!! Первым делом он утащил газету подальше от берега, развернул аккуратно мордой, стараясь не порвать, и узнал, что это была капчагайская малотиражная газетенка. Первым делом нашел число, каким была выпущена эта газета, и не поверил своим глазам! — 20 апреля 2002 года. Почти год после его кончины?! Всего год?.. А далее он прочитал то, отчего нахлынули забытые воспоминания. Это был раздел полицейской хроники.
«Состоялось заседание народного суда по факту ДТП на трассе Алматы-Капчагай, случившегося 27 мая 2001 года приблизительно в 16.00. Водитель грузовика, принадлежащего Капчагайскому АТП, будучи в состоянии опьянения заснул за рулем, и, выехав на встречную полосу движения, совершил лобовое столкновение с автомашиной Хонда, принадлежащее гражданину… Водитель легковой автомашины погиб на месте, не приходя в сознание. Суд, рассмотрев дело, полностью подтвердил вину водителя грузовика и вынес суровое определение: применить меру наказания … с отбыванием в колонии общего режима …»
«Пьяный водитель получил по заслугам…», — невесело пронеслось в голове. Горечь застлала душу. Три года! Пьяницу, отобравшему у него ВСЕ, посадили на три года!? — он читал эти сроки почти без эмоций. Все уже тысячу раз перегорело. «Что мне от того, что пьяница наказан? Если бы ему дали даже десять лет, чтобы изменилось?»
И он простил негодяя, в душе понимая, что пьяный водитель, скорее всего, и не был негодяем. Теоретически, в тот роковой день, он мог вообще впервые сесть за руль в пьяном виде. Лишь легкая зависть колыхнулась в душе — отсидит и вернется домой… Но он тут же отогнал ее — чему тут завидовать?
В плохом настроении он вернулся в поселок и залег в своей комнате.
Но тут в памяти всплыло: если сегодня 20 апреля, значит через месяц с небольшим у сына день рождения! Да, сыну исполняется четырнадцать! Как же он забыл?!
В мгновение ока все, что уже смирилось, умерло, вырвалось на волю. Он вдруг с острой болью как наяву представил лица жены и сына. В этот день они будут за столом. Словно сидя напротив он видел их такие родные, печальные лица. Затем устыдился: почему ему, в глубине души, хочется, чтобы они всегда были печальными? Желать им вечной муки? Этого он хотел меньше всего… Вспомнил он также, что год назад, на день рождения сына они собирались поехать на рыбалку, в Рыбколхоз. Да, да — буй, пари, надпись!.. Как ошпаренный, подняв облако ила и сбив несколько кирпичей со стены, он ракетой вылетел из дома и направился к желанным берегам. Менее чем за час, он уже таращился на буй. Надпись сильно заржавела и буквы почти были невидны, но все-таки читались.
Чем больше он смотрел на эти буквы, тем больше в нем росла уверенность, что сын еще не был здесь. Не мог же он здесь быть в прошлом году? Им всем тогда было не до игры… Значит!.. Сердце его заколотилось!.. Зная характер своего сына, их любовь к друг другу, он вдруг пронзился мыслью: в этот день сын будет здесь! Он докажет, он захочет закончить игру! Он обязательно упросит мать и они приедут! Как Ему захотелось, чтобы они приехали!
Он долго не мог успокоится и носился по водоему, пугая рыб и пронизывая все сети, что попадались на пути.
С этого дня он стал вести календарь. Он вспомнил как вел календарь любимый по детству Робинзон Крузо, тот делал засечки ножом на столбе, но что предпринять ему? У него нет ножа, чтобы делать засечки, и самое главное, нет рук, чтобы этот нож держать.
Полдня он мучился этим вопросом, но вопрос разрешился сам по себе. Он вспомнил, что на дне немало камней, крупных ракушек, бутылок, и прочих предметов. Складывая их в определенном месте, можно было бы вести учет от сегодняшнего дня. После некоторых размышлений, он остановился на камнях. Перед самой своей резиденцией подобрал на дне голыш круглой формы, и уложил его на ровном песчаном дне, недалеко от дома, и вдавил камень наполовину, чтобы его не унесло волной. Так с 20 апреля потекли дни тоскливых ожиданий, и с каждый день он вел свой календарь.
«Он приедет, он захочет доказать, что он мужчина… Таким я его воспитывал…» Продолжение следует.. |
