Борщ как оружие пролетариата

Эта трагикомедия, участником которой я оказался, произошла в Алма-Ате в 1988 году. Мы собрались вчетвером у Игорька, в его полуторке на первом этаже по Коммунистическому проспекту ниже Ташкентской. Повестка встречи была банальна: посмотреть видики и вкусить раков с пивом. За раков отвечал Игорек, это, так сказать, было его дружеским бонусом в дополнение к предоставляемой площади. Все остальное было за нами. Макс, работающий в видеосалоне, притащил видик с фильмами. Булат, ночной сторож пивзавода, что на ул.Гоголя, ответил пивом. Архимед, как человек хозяйственный, — хлеб, овощи и небрежно ощипанную курицу.
— Где ты ее раздобыл? — не удержался я.
— Там уже нет… — отмахнулся Архимед.
Вспомнились его жалобы на соседских кур, бесцеремонно топчущих любимый огород.
Со своей стороны, памятуя, что пиво без водки — деньги на ветер, я внес в общую копилку литр «Столичной» и какой-то острый салат, купленный в кулинарке на Джандосова. Вообще водки у меня было три, но, наученный горьким опытом, одну бутылку я спрятал в машине, зная наверняка, что выпивки не хватит, и меня пьяного уговорят поехать в «цыганторг».

Гвоздем застолья, конечно же, были вареные раки! Они были единственным блюдом, кроме яичницы, которое Игорек мог приготовить с предсказуемым результатом. А после того, как я однажды вычитал, что их надо варить с укропом, Игорек углядел в этой кулинарной композиции нечто сакральное и варку воспринимал как таинство. С видом одержимого алхимика колдовал он над дымящимся зельем. Скрюченными пальцами закладывал пучки с укропом, отмерял жменями соль, и алчно таращился на дно кастрюли, словно пытался высмотреть сквозь пузыри свой волшебный камень. Надо было видеть, с каким благоговением он опускал шуршащих хитином членистоногих в кипящую соленую воду. Раки стреляли в него своими фасеточными глазами, хлопали в знак протеста хвостами и краснели от возмущения в бурлящем кипятке. Птицей Игорек воспарял в клубах пара и вдыхал во всю силу легких аромат, словно боялся упустить даже молекулу божественной амброзии.
Мне же этот запах напоминал вонь грязных носков. Куда более пикантным блюдом было наблюдение за поваром. Это зрелище безотказно поднимало настроение.
Раков Игорек добывал на Книжевских озерах, за сорок километров от города, куда мотался на своей новенькой «Яве». С помощью нескольких раколовок и тухлых куриных голов, за тройку часов он набивал объемный рюкзак. На обратном пути, по его словам, как вознаграждение за труды, получал от беспокойных десятиногих бесплатный массаж спины. Обходились раки Игорьку недорого: четыре литра дешевого в то время бензина и несколько часов праздного времени, которого у Игорька всегда было вдоволь. Куриные головы для насадки он брал на халяву у своей знакомой в мясном магазине. Все это для нашего героя, человека практичного, было немаловажным.

Игорек по натуре был профессиональным экстравертом. Знакомился с людьми быстро, имел множество приятелей. Совершенно случайно все его знакомые оказывались людьми с изюминкой. Игорьку почему-то больше везло на мясников, ночных вахтеров, работников торговли и других достойных людей города. Эпоха тотального дефицита шла лишь на пользу моему дружку, и он умело извлекал из нее выгоду. А еще, к большой нашей зависти, Игорьку везло на красивых девушек. Все его пассии были выше его, стройны, милы и терпели все его заходы, коих было немало. При этом внешностью Игорек вовсе не походил на мачо. Он представлял уменьшенную до ниже среднего роста копию покойного ныне Рому Трахтенберга, включая живот, манеру разговора и даже тембр голоса. С той разницей, что вместо козлиной бороды и крашеных волос имел красивую ухоженную бороду «а-ля былинный богатырь» и волнистые светлые локоны. Среди всех его знакомых лишь я, студент прохладной жизни, не относился ни к одной из вышеперечисленных групп.
Мы дружили с 14 лет, когда мой сводный брат притащил его на мой день рождения. После нашей первой встречи Игорек остался в восторге от моего исполнения уличных песен под гитару. По его словам даже приобрел инструмент и пытался его освоить. Позже, когда я душевно вытягивал модных тогда «дорогих моих стариков», Игорек, если был подшофе, мог пустить скупую слезу. Да, у меня был еще плюс — я был владельцем почти новенького ВАЗ 21061.
Но, вернемся к тому, с чего начали — к нашей компании. Мы были приятно возбуждены предстоящими удовольствиями и намеревались продлить их до следующего вечера. Так сказать дружеский суточный видеозапой, действо популярное в ту пору в кругах бездельников, какими мы были. Тут надо рассказать о том, что в части аппаратуры и музыкальных носителей Игорек всегда был в авангарде. Именно у него я впервые услышал качественное звучание фирменных пластинок и влюбился в звук. Хотя с появлением мотоцикла интересы моего друга сместились, и он многое распродал, в описываемый день у него красовался катушечный «Шарп», стоваттный усилитель «Бриг» и мощные колдовские колонки «Сансуй с-60» с белыми как парус динамиками. Опережая время, Игорек уже тогда подключал телевизор к аппаратуре и створял некий прообраз домашнего кинотеатра. Фильмы мы смотрели на громком сочном звуке, поэтому приходилось закрывать балкон, окна и даже задвигать их шторами, дабы беспокойные соседи не мешали впитывать забугорную субкультуру. Помню, мы даже подпрыгивали, когда в особо напряженном месте на нас кидался очередной монстр или смыкались перед носом чудовищные челюсти акулы-людоеда. А фильмы ужасов слабонервный Вова Архимед смотрел не иначе, как закрывая глаза в особо страшных местах.
Вы спросите, а где же борщ?
Борщ вызвался приготовить я. К полуночи от раков остались лишь осколки панцирей, выдернутые ножки и раздробленные клешни. Молодым организмам требовалось подкрепиться. Холодильник мы подчистили, в нем осталась лишь эксклюзивная курица и овощи. Среди зелени я заприметил капусту. Картошки у Игорька оказалось немного, но для жидкого горячего вполне хватало. Покумекав, я понял, что борщ сам просится в кастрюлю.
В нашем кругу у меня было реноме неплохого повара. Готовить я не боялся и часто добровольно брал на себя эту обязанность. Борщи я научился готовить у своей бабушки, которая много лет работала поваром в ресторане «Туркестан». Моя идея прошла на ура. Оказалось, что все просто обожают борщ! Я распределил обязанности и приступил к делу. Пока я ощипывал и опаливал таинственную курицу, Була неумело чистил картофель, Архимед, чертыхаясь, отмывал грязную кастрюлю. Макс убирался в зале и раскладывал по коробкам просмотренные видеокассеты. Лишь беззаботный Игорек, уже расслабившийся до любимой формы одежды — семейные трусы на выпуск, лоснился породистым торсом и веселил нас солеными анекдотами про женщин. Он бесконечно путался под ногами и лез с дурацкими советами. Мне это надоело, я попросил его поставить какой-нибудь хороший хард и выгнал из кухни. Забросив птицу вариться, я нарезал капусту и занялся зажаркой. На масле спассеровал лук до золотистого цвета, затем бросил туда соломкой нарезанную свеклу. Нашел на дне холодильника крупные увядшие помидоры и покрошил на дольки. Потушив несколько минут, добавил томатной пасты. Когда зажарка была почти готова, кинул немного чеснока, закрыл крышкой сковороду и отложил в сторону. Блюдо вышло на финишную прямую. То, что его ждали, было понятно из разговоров, доносившихся из зала. Все говорили только о борще. Я вывалил зажарку в куриный бульон, бросил зелень, лаврушку и выставил огонь на минимум. Стол уже был очищен, кто-то предусмотрительно нарезал хлеб. Толпа слушала манфредмановский «Angel Station» и маялась в предвкушении. На часах было три часа утра, когда я внес пятилитровую кастрюлю с супом. Борщ и вправду получился ароматным. От меня не укрылось, как беспокойно заходили ноздри присутствующих. Все потянулись на запах.
— Борщ должен настояться минут десять, — важно заявил я, чувствуя урчание в желудке.

И вот в эти-то десять минут все и произошло. Но сначала завязался небольшой спор между Булой и Максом в вопросе дальнейшего кинорепертуара. Була заявил, что его уже достали «Зловещие мертвецы». По его мнению, этот фильм портит аппетит. Как альтернативу предложил осточертевший «Коммандос» с непобедимым Шварцем. Макс изобразил рвотные позывы. Встрял Архимед и стал горячо лоббировать новый фильм с Индианой Джонсом, которого он еще не видел, аргументируя, что принимать пищу нужно в хорошем настроении. Пока шла тройная перепалка, Игорек вдруг насторожился. С задумчивым лицом он раздвинул толстые шторы и вышел на балкон. И вот тут-то раздалось:
— Э-э, педрила, ты чё делаешь!? — взволнованно бросил он в темноту. Голос его прозвучал столь выразительно, столько боли и трагизма было в нем, что мы невольно замерли.
— Пошел нах..! — отчетливо и дерзко вернула улица.
В комнату ворвался вопль нашего друга:
— Пацаны! Мою «Яву» грабят!
Толкая друг дружку мы кинулись на балкон. Онемевший, с выпученными глазами, Игорек напоминал потрясенного сфинкса. Лишь колеблющиеся под легким ветром фалды трусов оживляли композицию. Его рука, согнутым в орлиный клюв перстом, указывала куда-то вниз. К нашему удивлению, под балконом увидели двух парней славянской наружности, похожих на работяг из окраин. Один судорожно пилил цепь ножовкой по металлу, другой ему помогал. Этой цепью Игорек, памятуя пословицу про Аллаха и верблюда, приковывал своего железного друга к балкону. Как оказалось не зря. Причем второй ворюга был тот еще дерзкий бродяга! Ничуть не смущаясь появлением нашей достойной компании, он с циничной ухмылкой пялился на нас и деловито поторапливал дружка. Драматизм ситуации состоял в том, что угонщики были рядом, на расстоянии плевка, но достать их было невозможно — балкон и окна были в решетках.
Я посмотрел в обезумевшие глаза своего друга и живо представил, что у него на душе. Фраза: мою «Яву» грабят, говорила сама за себя. Мотоцикл был его гордостью, верным боевым товарищем. Да и стоил немало. Игорек был способен пережить ядерную зиму, но только не открытое похищение своей кровной собственности. Попахивало святотатством!
— Убью! Ааааа!!! — взревел очнувшийся Игорек и галопом поскакал к выходной двери. Его трусы развивались на ветру как боевой стяг, призывая к сражению до последней капли крови. В предвкушении справедливой расправы над иродами, мы ватагой кинулись за ним. Я успел заметить, что кровожадный Була прихватил нож со стола, а субтильный Макс тяжелую оловянную поварешку. Очкарик Архимед маниакально повизгивал, я кричал дуром. Еще несколько минут назад добродушные, мы возжелали крови! Вдруг мы наткнулись на неподвижную, словно скала, дверь. Она не открывалась! Здоровяк Була попытался сокрушить и лишь помял плечи. Приложились все, но дверь была железной. Недаром наш дружок отвалил за нее немалые деньги. Поняв, что снаружи нас заблокировали, мы развернулись к балкону. Игорек закрутил телефонным диском, решив поискать сочувствия у милиции, но тут же запустил в стену трубкой.
— Эти гады телефон обрезали!
Мы сменили тактику и вступили в переговоры — приглашали парней за наш гостеприимный стол, предлагали откупные, ссылались на знакомство с криминальными личностями. Ночные робингуды лишь надсмехались. Рассвирепевший Була кидался на решетку, словно загнанный лев. Находчивый Макс пытался ранить ближайшего, что орудовал ножовкой, острым концом швабры, но не доставал. Мы, с Игорьком, возопили к домовой общественности. Как назло, обычно скандальные соседи, словно вымерли. Застенчивый книгочей Архимед, в отличие от нас, действовал с наибольшим эффектом: он так мастерски и далеко метал слюну, что, к нашему удовольствию, пару раз достал даже второго. Тот, к нашей досаде, отвечал с точностью верблюда. Мы изощрялись в придумывании мести, грозили ужасной карой… Тут, к нашему ужасу, перепиленная цепь упала на землю. К счастью, предусмотрительный Игорек не поленился опутать ею колеса. Жулики в последнем броске кинулись к мотоциклу. Еще пару секунд и красный скакун уйдет в другую конюшню.
И тут на авансцену вступил Его Величество Борщ!
Мы даже не заметили, как исчез Игорек. А вот появление его было незабываемым.
— Разойдись пацаны!!! — услышали мы за спиной. Вид мчащегося как носорог с дымящейся кастрюлей Игорька по сей день хранится в моей памяти. Едва мы успели отпрянуть от решетки, как взбешенный хозяин похищаемого имущества опрокинул все пять литров наваристого кипятка на бедовые головы честных угонщиков. Такой подлости от нашей, запертой в клетке стороны, они не ожидали. В мгновенье ока мой борщ окрасил ворюг жирным кумачом и усыпал овощными ингредиентами. Несчастные издали предсмертный крик! Борщ, — в который каждый из нас вложил труд и частицу души, — борщ, о котором так мечтали страждущие молодые желудки, — спасительный борщ, минуя наши тарелки, одной фантастической порцией поразил неприятеля! Враг впал в агонию. Мы наслаждались невиданным зрелищем! С неимоверной скоростью, словно защищаясь от пчел, парни с ненавистью стряхивали с себя овощной смак, разгоняя руками клубы пара.
— Вы чё, уроды?! Вы чё вытворяете-то?! — скулили ворюги чуть не плача, не забывая крыть нас по четвертое колено. Мы отвечали гомерическим хохотом.
Дом ожил.
— Круто, — похвалил кто-то сверху.
— Чем вы их? — поинтересовались сбоку.
— Игорь, когда все это прекратится!? — скрипел невидимый старушечий голос.
— Меня тут грабят, а я что, должен гимн СССР петь?! — азартно перепирался наш дружок.
— Мы уже вызвали милицию! — поддержали нас невидимые добрые голоса.
Почти весь дом занял удобные места в ожидании драматического финала.
Мотоцикл угонщиков уже не интересовал. Надо было уносить ноги и зализывать душевные раны. Пообещав в скором будущем вернуться и вступить с нами в жестокую половую связь, незадачливые воры растворились в ночи.
В дверь позвонили соседи. Оказалось, что нас подперли мощной доской, а телефон обрезали. Стало ясно, что похитители готовились. Растроганный, Игорек принимал поздравления от соседей и всех приглашал отметить победу.
Красная блестящая «Ява» перекочевала в квартиру, заняв треть комнаты. Мы смеялись, обмывали приключение и доедали все, что можно еще съесть. Примерно в пять утра, перед рассветом, пришла еще одна приятная новость: на балконе обнаружилась немного затоптанная, чумазая, но вполне съедобная курица!
О, Боги! Мы благодарили их за такой подарок! Верная птица была очищена, отмыта под струей воды и послужила замечательной закуской к моей третьей, припрятанной в машине бутылке.
А милиция так и не приехала.

France
Strasbourg

Автор

Марат Галиев

журналист, во Франции с 2001 года мой ютюб канал: https://www.youtube.com/channel/UCo-q4CpBCcfYSob5WHGVWlA?view_as=subscriber

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *