Exemplar circuli. 2. Ответы. (отрывок из романа)…

« Лишь тот, кто ночью переходил реку, оценит ясный день»…

Глава 1.
Как бы ни катилась наша жизнь, рано или поздно, мы все равно спотыкаемся о свое прошлое и находим в нем много загадок, которые так сильно хочется разгадать, что мы еще больше запутываемся, теряемся и…, как правило, оставляем все как есть.
Вел кусала губу, оттого что не смогла догадаться, еще в квартире, что именно в этом медведе спокойствие всей семьи:
«И ведь видела же эту игрушку, с безумно безвкусным бантом! — думала она. — И заострила же внимание, но проморгала! Это же надо, взять и пропустить главную вещь! Уже бы жили спокойно…»
— Н-да! И это было у нас в руках! — поддержала сестру Ев, даже не представляя, как та себя бичует в мыслях за, казалось бы, маленькое упущение. — Странное дело, я ничего не увидела, кроме нескольких теней, маячащих на протяжении всего просмотра альбома. Надеюсь, не все еще потеряно. Если Лерка даст нам прочесть, мы все будем знать!
— Спасибо, сестренка, ты всегда умеешь меня поддержать. — скривилась Вел. — Естественно — ЕСЛИ!
— За что такая шпилька? Это, в конце концов, и меня тоже касается.
— Да знаю я, знаю! Только мне не легче от этого.
— Oh my God!* Мои девочки опять грустят! — Эд шел им на встречу и счастливо улыбался: — А у меня есть для вас, хорошие новости. Мы нашли бывшую воспитательницу Леры. — произнес торжественно и умолк, не понимая кислой мины на лице жены. — Она в больнице. Дэн говорит, плоха совсем. Так что, надо бы съездить.
— Всенепременно! — буркнула Вел и пошла дальше.
— Супер! — сказала Ев, хлопнув его по плечу. — Самое то, что нам надо!
— Милые, что опять не так?
— Все так, — махнула Вел рукой. — все, как нельзя оболдевательно! — даже не оглянулась Вел, ссутулив плечи, шла дальше. Ев хоть и задержалась, но ни проронила ни звука.
— Просто, мы нашли письмо в медведе. — пришла на помощь Владислава и взяла отца за руку, поясняя: — Вот они и печалятся.
— Письмо?! — Переспросил Эд, наблюдая как Вел удаляется. — Маму это расстроило, или там были печальные известия?
— Мы не знаем, что там было. — пояснила Агния, забираясь на него, Ев кивнула в подтверждение. — Крестная сразу отдала его Лерке!
— Не Лерке, а Лере! Девочки, она ваша старшая сестра, уважайте, пожалуйста. — Поправил Эд племянницу. — Значит, нашли? — он повернулся к Евгении и не простил, а требовал подтверждения.
— Тебе же сказали. Не читали, отдали.
— Лапочки, побудьте-ка с Ев, мне надо поговорить с Валери!
— Мне надо поговорить с Валери! — как попугайчик, повторила Агния, кривя мордашку. Эд же, не забыв поцеловать всех, понесся за женой:
— Гелио! Ты расстроилась. Не стоит. Лера девочка не плохая, просто запуталась, она даст нам прочесть, я уверен. — Он обнял ее и прижал к себе, считая, что она сорвалась от напряжения последних дней.
— Да мне как-то все равно. — сухо сказала Вел и освободившись от его объятий, пошла дальше.
— Вел! — тихо позвал он. — Я что-то пропустил?
— Ты и пропустил?! Не замечала за тобой такого. По-моему, наш пострел везде успевает!
— Валерия! — Впервые за долгие годы, после ее просьбы, он обратился к ней полным именем.
— Я же просила не называть меня так!
— А я просил быть со мной откровенной!
— Не много ли откровений в нашей семье за последние дни?!
— Вел, родная моя! Я прекрасно понимаю все твое напряжение и переживания, но такая раздражительность… Я не понимаю твоего тона и отношения лично ко мне.
— Правда? Хотя о чем это я? Я же женщина загадка!
— Без сомнения! — Эд зря улыбнулся, думая, что ему показалось ее недовольство, ошибся, не дослушав ее до конца. Вел оценила его блестящими от слез глазами, проглотила ком, подняла подбородок:
— Зато тебе нравятся простушки! Так беги, а то не успеешь к своей Машеньке, или как ее там. — его руки притянули ее к себе и крепко держали, намного сильнее, чем надо было бы. Вел напрягла мышцы, от боли, но не произнесла ни слова, стараясь не показывать, как сильно он сцепил пальцы на ее руках. Лишь зрачки предательски бегали.
— А ты ревнуешь меня! — Смотря минуты две на нее, вдруг решил Эд.
— А ты делаешь синими мои руки, но тебе же безразлично. — Пальцы сразу разжались и перебрались на спину, поглаживая, успокаивая.
— Глупышка! Я бы мог оправдываться, клятвенно заверять, как я тебя люблю и предан только тебе, но я не буду этого делать. Ты сама это знаешь. Повредничай, иногда полезно. Эти дни, кого хочешь, выведут из равновесия. Ну, ничего. Недельку побудем с девочками и поедем строить твоих сотрудников и учить их работать!
— А еще ухаживать за Машенькой!
— Обязательно! Только ее зовут иначе. Как — не скажу, забыл.
— Враль! Большой и наглый барон Мюнхгаузен!
— Значит, вы нашли послание? — не выпуская ее из объятий, уселся на перила и крепче прижал к себе.
— Да! Ев нашла.
— И где оно было?
— В плюшевом медведе, что Лера с той квартиры привезла. — Вел все еще делала вид, что сердится, а сама просто была в думах. Она бы и дальше думу думала, если бы не сестра:
— Чего сидите, небо коптите? Пойдем на балкон, выпьем чего-нибудь вкусненького. Дэн приехал, кажется и у него есть новости.
— Не, на улицу не пойду, дождит… — вредничала Вел. — встретимся в большой гостиной.
Дэн недолго томил их ожиданием, как только выслушал новости, начал свой рассказ:
— Представляете, я проверил все больницы и клиники — ничего. Осталась последняя, частная. Но в нее попасть, что Эверест взять, даже медикам. Сведения никому не дают, не в суд же идти за предписанием. И тут случайно, я встретил одного парня. Он устроился ко мне в центр, работал недолго, а потом рассчитался. Я только сейчас узнал, что ему предложили зарплату, на сотню больше, эх, знать бы, не потерял хорошего специалиста. Но это не важно. В скорости у него кто-то из родственников серьезно заболел, ну я и предоставил ему место в нашей клинике. Представляете, я даже забыл кого, а тут встречаю, ну и вы понимаете, человек благодарит, не убегать же сразу. Разговорились, и я узнаю, что он работает в психушке, той самой, что мне нужна. Слово за слово, пообещал помочь и помог! Попросил приехать. Уж не знаю, что он там наплел, но меня пропустили. Иду, смотрю — сидит женщина. Лицо отрешенное, глаза в прострации. Главное знаю, что знакомы, но кто — вспомнить не могу! В общем, меня там же и осенило, минут через несколько — это Леркина воспитательница!
— Она что, раздвоилась? — саркастически заметила Вел. — Эд же ее нашел, или у моего мужа их несколько было. Ну, знакомых воспитательниц?!
— Допустим, у Леры их было много, а сказал я тебе об этой же, Дэн мне позвонил. Только ты не захотела меня выслушать.
— Понятно!
— Может, я закончу? — перебил их милое выяснение отношений Дэн. — Спасибо! Так вот, Саша — это тот, кто мне помогал…
— Мы поняли. — вставила Вел, но Дэн не обратил внимания, продолжал.
— Говорит, что она к ним попала пять лет назад, но была не столь плоха, как сейчас. Проходила уже дважды полный курс лечения. У нее маничка — говорит, что общается с дьяволом! Вены резала, таблетки глотала, даже газом травилась. Александр говорит, что лучше ей уже не станет. Все время бредит, причем говорит одно и тоже, что приходит некто в белом и пьет ее.
— Странно! — сказала Ев. — Получается, как только Лера перестала проведывать друзей, так у нее это началось? А что он еще говорил?
— Ничего особенного, разговаривает сама с собой и все. Но, как только у нее просветление, так и заявляет о дьяволе.
— А ты с ней говорил?
— Попытался, только толку никакого! Она не адекватна. Да и вообще, я там, таких как она, десятка два видел и все кричат, что их дьявол пьет!
— Плохо! — Эд явно расстроился. — От нее мы ничего не узнаем. А я так надеялся, что она хоть по фотографиям вспомнит, кто Леру привез. А насчет родителей Валерии, ты случайно ничего не узнал?
— Не было их там! Хотя, когда Саша смотрел фото, то предположил, что видел похожего в архиве, правда постарше и с другим ФИО, бывший их сотрудник. Пообещал сделать копию и позвонить. Мне пришлось ему правду рассказать.
— Ничего страшного. А копия бы нам пригодилась. — Эд поглядывал на жену, и в то же время, думал о Лере, не выдержал, сказал: — Давно она читает? Может мне наведаться?
— Не надо, это ее личное дело! — остановила его Вел. — Захочет, сама принесет!
Еще немного посидели, поговорили о трудностях, как к ним спустилась Виен:
— Лера там плачет. Я не знаю, как быть. И сходить бы надо, только что я ей скажу? Может, вы придумаете повод?
— Мам, а ты знаешь содержание?
— Скорее нет, чем да. Так, ничего не значащие отрывки, что она повторяла про себя. Ну, думайте, я пошла.
— А отец где? — Спросил Дэн.
— У него важный разговор, а так, прячется в большой библиотеке.
Повисла пауза, довольно долгая. Лера пришла очень тихо, ее и не сразу заметили, пряча красные от слез глаза:
— Вот! — протянула она руку. — Прочтите, а я, если можно, уйду к себе.
— Лерочка! Но это же твое, личное.
— Нет! Это семейное, если я еще ваша дочь!
— Глупая! — сказала Ев, обняв ее. — Ты была и всегда будешь дочерью, причем всех нас.
— Спасибо, но увидимся завтра, пожалуйста! До завтра! — быстро удалилась, оставляя всех в растерянности. Эд теребил измятые листики, врученные приемной дочерью, и тянул с прочтением, хотя мог уже трижды перечесть эту рукопись:
— Жан спустится?
— Если надо, то позвони, не собирался. — Ответила Виен и присела у открытой балконной двери. Хотя было достаточно прохладно и дочери кутались в пледы, ей было душно. Внутри все сжалось, не пропуская воздух, словно это она была во всем виновна, будто по ее вине семья переносит все эти неприятные минуты. Она даже мужа звать не стала, отбросив это на детей, как бы желая, чтобы он не приходил. Думала и прекрасно знала, что ни в чем не виновата, а особенно, что надо поскорей решить этот вопрос, причем всем вместе.
Приход мужа, Виен осознала тяжестью на плечах. Его пиджак лег на них, и балконная дверь тут же была прикрыта:
— Ну-с, что тут у нас хорошего? — проговорил он, рассмотрев растерянные лица семьи. Эд протянул руку, отдавая ему письмо.
« Дорогая Леночка! Если ты читаешь это письмо, то нас нет в живых, а ты стала совершеннолетней. Мы с папой тебя очень любили, но так сложилась жизнь, что не смогли показать свою любовь и одарить заботой. Насладиться общением, смехом и грустью. Оценками и всем прочем, что дарят дети и получают родители. Покупать тебе платья, делить первые вздохи от влюбленности.
Как же нам хотелось наставлять и утешать тебя! Но…. Надеемся, что все это у тебя было. А если нет, просим, не вини нас, так было нужно. Прочти до конца и все поймешь.
Твоя настоящая фамилия — Лаврова. Ты родилась первого марта 2004 года. Мы вынуждены были исправить год рождения, как и фамилию. Однако — все по порядку.
Я родилась с необыкновенной способностью видеть то, что не видят другие. Пока была маленькой — все воспринимали, как фантазии. Но чем становилась старше, тем труднее было жить. Сначала родители пытались меня лечить, но и это не помогло. Потом принялись водить по знахаркам, к священникам — не помогало. Мне ничего не оставалось делать, как претвориться, отмалчиваться и веселиться, когда было не до веселья. И я научилась, от всех скрывать свои видения. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, ко мне подошел мужчина, Карл Ефимович, фамилии не назвал. Представился доктором, как я не отнекивалась, у нас завязался разговор, и он сам рассказал мне о моих видениях. Я, конечно, все отрицала, боясь опять загреметь в больницу, но по глазам видела, что он мне не верит. А он стал посещать нас, уж не знаю, откуда узнал домашний адрес, все чаще и чаще. Как-то, в один из таких приходов, мне показалось, что он молодеет прямо на глазах, говоря со мной. Попыталась замкнуться, но не смогла. Я была очень слаба, после всех лет лечения, да и ничего не умела, в свою защиту. Родители мои, его приходу очень радовались, у нас появились деньги, он приносил подарки, разные сладости. Они тешились, а сами тухли, как только он закрывал, уходя, дверь. Так длилось два года. Мне было очень трудно, пришлось бросить учебу и пойти работать, так как мама, а за ней и отец заболели и проводили все свое время в постели. Карл вызвался мне помочь, устроил их в частную клинику, обеспечил за ними должный уход. Но не бескорыстно. Взамен он попросил, тогда мне показалось это пустяком, просто как медсестра, ходить к пациентам и говорить — теплый тот больной, или холодный. Как он мне тогда объяснил — у каждого есть аура и по ее температуре он может знать, как лечить и стоит ли тратить время. И я согласилась, тем более что это было не часто, максимум два раза в месяц. Да и платил он мне так, что я могла позволить себе жить в достатке и содержать родителей.
Несмотря на все попытки врачей, умер отец, просто уснул на глазах у матери. Мама как-то странно на это отреагировала. Не плакала за ним, не проявила желания пойти на похороны, но дождавшись, когда никого не будет рядом, сказала:
— Беги от него, дочь! Как можно быстрей и подальше. Бросай все и исчезни! Иначе он тебя съест, как нас!
И замолчала, увидев Карла, хотя видно было, что хочет еще что-то сказать. Я была глупой! Не обратила на ее слова внимание, продолжала общение с Карлом, в надежде заработать и вылечить мать.
Карл. Своеобразный человек. Носил всегда только белые одежды, а под ними висел большой черный крест, в черном бархатном мешочке. На правом запястье — браслет с символами мне не понятными. Да! Еще трость. У него всегда была массивная трость, с круглой золотой ручкой. Он не расставался с ней, даже когда сидел, кладя две руки на нее, поэтому сказать, кто был изображен на рукоятке, не могу, но там было некое неведомое животное с горящими зелеными глазами.
После смерти отца прошло полгода, может больше, когда мы поехали на следующий сеанс «оздоровления». Я присела в уголке, а он сел за стол и разложил свои вещи — книгу, такую маленькую, очень древнюю, с пожелтевшими страницами. Названия мне ни разу не удалось прочитать. Помню только, что на ней было много иероглифов. Крохотный флакончик, с прозрачной жидкостью, такой чистой, как слеза младенца. И я заметила, что в саквояже осталась пустая банка.
Начал шутить, привлекая к себе внимание. Говорил весело и беззаботно ровно до тех пор, пока больной не отдавался смеху полностью, забыв про свой недуг. Затем Карл, постепенно, утихомиривал больного, говоря все медленней и медленней. Не сводя глаз с пациента.
Я, как всегда в такие моменты, подошла к больному ближе и, стараясь не слушать их разговор, просто пыталась ощутить тепло. И если я его слышала, то клала руку на правое плечо и, считав информацию, уходила. Карл никогда не спрашивал, что я видела, говоря, что все видит через меня. В этот день я все сделала как обычно, но не успела дойти до двери, как услышала крик о помощи. И обернулась…. Лучше бы я этого не делала! Карл сидел белый как полотно, его глаза — ставшие черными, смотрели в мужчину, пристально, не моргая. Мне тогда показалось, что он ничего не видит, ослеп. Сделала еще один шаг к ним и отступила, заметив, как из его приоткрытого рта струился полупрозрачный, голубой дымок. Даже не видя лица пациента, я заметила, как он сереет и ссыхается, словно его сдувало как надувной шар. Это потом я поняла, что не Карл даровал ему этот дымок, а выпивал из него. Что вытолкнуло меня из комнаты — не поняла, но я вылетела, как пробка. Правда, я видела, что было дальше, в неплотно закрытую дверь. Карл взял банку и опять уставился на сникшего мужчину, а из него выплыл огонек и Карл поймал его, сразу закрыв крышкой. Тут же влил ему в рот из флакончика, уколол свой палец о зуб животного на трости, провел пациенту по губам. Мужчина задрожал, голова болталась как на шарнирах. Карл не трогал его, ждал, поглаживая свой крест на груди. Больной же, как ни странно, стал приходить в себя. Глаза засияли, плечи расправились. Вот только от него не исходило внутренне тепло, что было еще минуту назад. Он провел нас, благодаря, Карл вызвал мне такси и мы долго не виделись. Ужасное началось той же ночью — меня стали посещать все те, кого мы, якобы, лечили. Они ничего не говорили, не угрожали и не просили о помощи, просто стояли молча, столпившись в углу. Я потеряла сон, перестала выключать свет в квартире. Я дошла до того, что просила у них прощения, не зная, за что прошу. Предлагала помощь и, кажется, это помогло, потому что они оставили меня. Сама понимаешь, я начала успокаиваться, сбросив все это на свою повышенную фантазию. И Карла не было, что тоже меня радовало и давало надежду, что он забыл обо мне. Я нашла работу и так как ничего не умела, то пошла санитаркой в больницу. Но радость моя была не долгой. Карл явился. Вошел, улыбаясь, бодро, по-молодецки, а за ним я увидела целый шлейф душ. Хотя они и были полупрозрачны, я видела, как их рты были зашиты, или заколоты. Но глаза! Глаза просили помощи….
Не знаю, то ли я выдала себя, то ли он действительно читал мои мысли, только посмотрел как-то странно, отбросив веселость, и спросил:
— Ты ничего не хочешь сказать мне?
— Нет! — Ответила я ему и посмотрела в глаза, спокойно, улыбаясь кончиком губ. Это было настолько у меня отрепетировано за долгие годы детства, что не составило труда.
— Не ври мне!
— Я не обманываю. А что я должна сказать?
— Что ты видела в последний сеанс?
— Как обычно. Тепло и голубое свечение вокруг больного.
— Еще?
— Кажется, ему было больно, но ведь это всегда, при любом лечении бывает рецидив.
— А позже?
— Не помню, вроде ничего сверхъестественного. Ах, да! Радость, он радовался облегчению. Но они же все радуются, насколько я слышу, до моего ухода.
— Попробую тебе поверить.
— А что, было что-то не так?
— Не знаю, больше не приглашали. Скажи, коль ты со мной так честна, что от меня исходит?
— Мне не понятно. Все меняется, ежесекундно и блестит.
— Ну что же, прощай.
Он резко развернулся и ушел, а через два дня моя мама не проснулась. Я не смогла больше ухаживать за чужими — горело все внутри и руки жгло, как огнем, когда я пыталась помочь кому — то. Но не это меня пугало. Тоска была такой сильной, что люди были в тягость.
У меня, конечно, были деньги, после работы с Карлом, поэтому неделю я никуда вообще не выходила. Но жизнь не стоит на месте. Я стала приходить в себя и решила искать новую работу. Вот тут и ощутила собственный изъян — образования никакого, опыта тоже. Куда бы ни приходила — получала отказ. Впрочем, входя в кабинет, я уже знала, что мне откажут. Все, у кого я была, были покрыты серым облаком, словно Карл на всех наложил свою печать. А ночами стали приходить «другие», не знакомые мне существ. Появятся, глянут на меня и исчезают, словно контролировали. Я уже и думать боялась. Соседи на меня стали смотреть с подозрением. Держалась, как могла.
Как-то раз, придя домой, я очень сильно испугалась — комната была полна маленьких, мерзких тварей. Признаюсь, сорвалась! Открыла дверь, схватила веник и давай кричать, выгоняя их за порог. А они не двигались, стояли и тянули ко мне руки — лапы. В голове закружилось, от отвращения и страха. Очнулась в палате. Никто со мной не разговаривал, ничего не пояснял. Заходили, кололи и уходили. Язык не слушался, я засыпала, затем открывала глаза, чтобы получить новую дозу и опять погружаться в тяжелый сон.
В одно из таких пробуждений я увидела молодого, очень красивого врача. И он первый стал задавать вопросы, а я, соответственно, с удовольствием отвечать. Меня перестали колоть, разрешили выходить из палаты, гулять по холлу. Врач приходил каждый день, и я сама не заметила, как он стал самым близким мне человеком. Я шла на поправку. Гуляла днями по большому больничному саду. В больнице людей было мало, по крайне мере, ходячих. В одну из таких прогулок я и увидела Карла. Он шел по дорожке, радостно улыбаясь и открыв свои объятия, словно самый дорогой мне человек:
— Люба! Девочка моя, а я тебя обыскался!
— Вы кто? — Сама не знаю, почему выпалила, но как оказалось на свое счастье. Он засветился еще больше, снял небольшое напряжение, которое присутствовало только во взгляде:
— Бедная моя девочка! Смерть родителей так на нее воздействовала, так ее подкосила… — Проговорил он достаточно тихо, но я слышала не только слова, но и интонацию, с которой он это говорил. — А была такая умница, моя красавица! Как она?
— Хорошо! — Ответил мой врач. — Я могу сказать, даже очень хорошо! Идет к полному выздоровлению.
— Вы уверены, доктор?
— Вполне! Осознано воспринимает все вопросы, не теряется во времени, четко знает, где находится. Вот только ничего не помнит о родственниках — кто они, где они.
— Это плохо, но ведь мы знаем, что дело поправимо. Ну, а выписка, можно надеяться, что скоро?
— Если будет, кому за ней присмотреть, первое время.
— Так, а я на что? — Спросил настолько смело и убедительно, будто был моим самым близким родственником. — Ну и вы же ее не бросите, лично вы?
— Я? — Засмущался парень. — Могу, конечно, если это даст результат.
— Даст, да еще какой! Рад, милая, очень рад, что ты идешь на исцеление. Схожу к заведующему, переговорю, может, сегодня — завтра, домой!- Он обнял меня своими холодными руками, прижав к не менее ледяной груди, так сильно, словно хотел сломать меня, но я поняла — он считывал информацию. За его спиной больше не было шлейфа душ, не слышался шорох, не тянулся запах…. А еще я четко поняла — он теряет силы. Отпустил, заглянул в глаза, сомкнул брови, и глаза его посветлели. На улице был 2000 год, а я думала о вампирах, о которых только и кричали фильмы последних лет…
Милая моя дочка! Может, я пишу не гладко, только я спешу изложить как можно больше, чтобы ты поняла, что есть, на этом свете, полу-люди и могла остеречься их.
Меня выписали, Карл, прихватив и моего доктора, отвез меня домой, но только не в мою квартирку, а другую, больше родительской. Я не подала вида, что напугана. Он заботливо выставил фото родителей, поставил некоторые безделушки, украшающие прежнее жилье. Доставил вещи, разбросал их так, словно они всегда были в этом доме… Промолчала о чувствах, а вот, что это не мое жилье, срывать не стала:
— Странно! Мне казалось, что жила в гораздо меньшей квартире, да и вид из окна мне чужой…
— Это кажется, милая! — Улыбнулся он мне и долго, на кухне, беседовал с врачом, я так и не знаю о чем.
Я прекрасно осознавала, что такую квартиру, в центре города, просто так он мне не подарит. Сдерживала во всю свой страх и вырывающиеся вопросы, делая вид, что рада его опеке. Он наведывался крайне редко и всегда старался приезжать в присутствии моего доктора, на которого сбросил заботу обо мне, ссылаясь на командировки. Мой врач приходил ежедневно, мы все больше сдружились, но открыться ему я пока не спешила. Уж очень мне не хотелось в больницу, я же прекрасно понимала, что попала в нее не без участия Карла. Однажды Карл приехал когда я была одна, без Максима, рано утром и, поздоровавшись, перешел сразу к делу:
— Люба! Я вижу, что ты совсем здорова. Скажи, вспомнила кто я?
— Да! Вы часто бывали у нас дома, не здесь, а в старой квартире…. Помогали нам и заботились о нас. А еще мы работали вместе. Только я не помню, что делала, кроме того, что говорила вам — слышу тепло или нет.
— Все так, девочка. Тебе нужна работа, но ты еще слаба для сидения в конторах, или вынос судна за другими. — он умолк, долго рассматривал меня, я тоже не стала ничего говорить, сидела с безразличным видом и смотрела на его ухо. — Не хочешь возобновить?
Признаться, я сильно испугалась, поэтому согласилась:
— Если вы считаете, что я справлюсь.
— Конечно, справишься, это же редко бывает, а деньги я плачу хорошие.
Вот так прошло полгода. И я только раз осмелилась спросить, что с той моей квартирой:
— Ты не поняла? Я же спас тебя от соседей. Тут тебя никто не знает, а там? Все же видели, как ты скатилась до больницы! Хочешь воспоминаний?
— Нет! Я этого не помню и не хочу!
Деваться было некуда — я работала на него, приблизительно два раза в месяц. Остальное время сидела в библиотеках. Искала хоть что-то о подобных Карлу, но ничего не находила, кроме фантастики. С отцом твоим мы становились все дружней, я начала ему доверять и поняла, что он не его приставленный человек, а просто парень, влюбленный в меня. Но, по-прежнему, не могла ему сказать всей правды. А он работал в диспансере для душевно больных и как-то узнал, что это больница очень связана с Карлом. Тот часто ее посещал, привозил людей, или наоборот, помогал их выздоровлению. Я видела, что Максима нечто беспокоит в этом отношении, но не спрашивала. А Карл стал реже меня брать с собой. Я начала понимать причину — если он связывался с больным, то ему ненадолго хватало жизненной энергии, а если попадался здоровый, то на месяц, иногда больше. Только теперь я уже не сомневалась, что он берет у них жизнь, так и у родителей забрал, а я спаслась, потому, что была ему нужна, как некий медиум, как ясновидящая. Но вот он исчез, довольно надолго. И мы с Максимом поженились. Через год, как Максим мне сообщил, что Карл не приезжает и в клинику, я уговорила сменить жилье. На удивление, твой отец согласился, даже не спросив зачем. Мы продали его комнатушку и данную мне Карлом, он был не осмотрителен, оформил ее на меня, хоть документы мне и не отдавал, но я смогла восстановить. Переехали в большую, в спальный район. Я так надеялась, что затеряюсь. Карл не объявлялся почти год. Закончила курсы, пошла работать…. Через два года родилась ты. Как же мы были счастливы! Но к годику я поняла, что наградила тебя своими способностями видеть то, что другим не дано. И, недолго думая, я все рассказала мужу. Говорила долго, пытаясь повторяться, чтобы он поверил. И он мне поверил, более того сказал, что сам замечал за Карлом нечто подозрительное, даже однажды слышал как в его присутствии мужчина, всем казавшийся немым, молил о пощаде. Да и то, что у него много знакомых и родственников попадало в больницу, уже было странным. Но руководство это не волновало, им главное оплата на содержание, а какое там содержание — горе, да и только!
В общем, мы стали думать, как тебя уберечь. То, что Карл жив — не было даже сомнения, а в то, что он придет за тобой — были уверены на сто процентов. Купили новые документы, повторно сменили жилье и прикупили еще одну, маленькую квартирку, сразу на твое имя. Но вот как от него убежать самим, даже не думали. И тут нам улыбнулась удача, мы узнали, что он уехал за границу, на долгий срок! Поэтому смогли немного расслабиться, и ты росла в любви и согласии.
Но это было не долго. Ко мне пришел дух и предупредил: что Карл обессилил, ему нужны новые силы и что ты в опасности, он еще не знает о рождении, но его к нам влечет.
К сожалению, дух не смог объяснить, как именно. Рассказала мужу, он очень обеспокоился, ведь к ним в больницу начали поступать дети! Он решил рассчитаться, чтобы мы могли переехать в другой город, хотя я понимала, что расстояния для Карла не помеха. Уже понимала.
Не буду описывать, что мы пережили. Одно скажу — мы оба знали, что нас ждет и то, что нам удалось, хоть на это, короткое время, держать Карла в неведении о тебе.
Как-то Максим пришел домой и сообщил, что есть девочка, твоего возраста, сирота. И она на гране смерти. Мы спрятали тебя, а ее привезли домой, чтобы соседи видели больного ребенка. Как муж и думал, она умерла за считанные дни, мы ее с честью похоронили, плакали, как за родной. Она была настоящим ангелочком. Ни у кого не возникло сомнений, что девочка не наша дочь. Тебя же мы навещали, довольно часто, а сами готовили пути к исчезновению. Оплатили твою квартиру на несколько лет вперед, положили деньги, какие смогли насобирать, в банк, а проценты шли на уплату коммунальных. Ты все еще жила у наших новых знакомых, но мы понимали, что и это очень опасно.
Карл появился неожиданно, сочувствовал нам, даже сопереживал. И тут я поняла, что он не знает, что творится в моей голове! А еще я поняла — он потерял к нам всякий интерес — а это означало одно из двух — больница либо молниеносная смерть. Но вот когда — это было загадкой.
Тогда мы и решились, на единственный, как нам казалось, правильный шаг — мы сдали тебя в детский дом. Сначала в один, затем другой. Сколько, моя дорогая ты поменяешь еще домов, я не знаю, но это необходимость! Мы оплачиваем ровно на год и, если живы и нет слежки — забираем, устраиваем выходные и сразу увозим в другой…
Ты, моя хорошая, самая умная и красивая девочка, все понимаешь и не задаешь вопросов. Господи! Как же мне тяжело! Прости нас, дочь! Но наша любовь толкает нас на эти безумства.
Целуем крепко. Вечно твои — мама и папа.»
На этом письмо заканчивалось. Ни дописок, ни PS не было. Дочитав, Эд спросил:
— Что думаете?
— А что тут думать?! Бедная девчушка. — Сказала Виен.
— Ты не думаешь, что к нам она попала не случайно?
— Ты о Карле? — посмотрела на него Ви. — Типа он ее направил и контролировал ситуацию все эти годы?
— Да! — кивнул Эд. — Хотя сам я сомневаюсь, что он мог бы столько лет это скрывать.
— Нет, нет! — долго анализируя все, замотала головой Виен. — Он не знал о ней. Это случилось недавно. Карл узнал в ней черты матери. В этом я уверена. Именно тогда и начались с ней все эти отклонения. Он прощупывал, пробивался и зацепился таки!
— А я сомневаюсь, что не знал. — возразил Дэн. — Воспитательница же попала в клинику, с подобными симптомами. А она-то была в курсе, где Лера и что с ней. Как-то не разделяются события.
— Не знаю, что там и как. — Вел молчала очень долго и внимательно слушала всех, но не находила ни одной правильной линии. — Нам пора посетить клинику, попасть туда, всеми правдами и неправдами, и узнать о ней все, как и о подружке Эда. — Какой не была напряженной атмосфера, но она нашла-таки, как уколоть мужа, пусть и любя.
— Я согласна с Вел полностью. — Ев поднялась, походила по залу, прислушиваясь, нет ли кого поблизости. Виен поняла ее осторожность и дала понять, что все чисто. — А Лерику повременю доверять полностью. Не перебивайте, сейчас поясню — только из-за безопасности детей. Нам надо убедиться, что Карл только пытается ее контролировать и зазывает на свою сторону. Убивать все отношения даже не думаю — девочку люблю, и буду бороться за нее, но поостерегусь. А как обезопасить всех нас — мужчины, думайте!
— А я добавлю лишь то, что настаиваю — вплотную заняться Карлом! — Виен отдала мужу пиджак, зарумянилась, почувствовав себя вольготней, даже закрыла балконную дверь, у которой сидела. — Найти его место обетование, ну и все отсюда вытекающее.
— Займусь этим немедленно! — заявил Жан. — Мы просто разделимся. Мальчишки займутся клиникой, ну а мы с Ником — Карлом.
— Значит Лере не восемнадцать, а девятнадцать! — сказал Игорь, глядя на Эда.
— Да! Получается, что так. И именно ты будешь с ней, как можно чаще. Брось на время все дела, мы потом скопом подтянем. Я вызову Жаннетт. Помирись с ней, есть повод, и отвлекай, пожалуйста. Отвлекай от влияния Карла!
— Семья! — Ев осенила одна мысль, и она решила безотлагательно выяснить. — А как нам быть с Лерой? Я в плане того — откроем ей нашу суть?
— Нет! — категорически заявил Жан. — По закону все дети узнают не раньше двадцати, вот так и будем действовать.
И только Виен знала истинную причину слов мужа — он не возраст имел в виду, а ее слабость, поэтому и в двадцать она ни чего не узнает и, скорее всего, даже позже. Пока Жан не поймет, что девушка готова для серьезных вещей.
______________________________________________________________________
— Oh my God!* — О, мой Бог. (англ.)

Глава 2.
Вел никак не могла унять свое желание побывать в прошлом Леры. Она понимала, что и так все ясно, но ничего поделать с собой не могла, мотивируя мужу — вынужденной необходимостью. И как только она остались с ним наедине, завела свою песню:
— Эд! Давай мотнемся в то время! Ну, мы же знаем куда нам, до минуты.
— Зачем?!
— Как ты не поймешь?! Надо!
— Аргументируй! Нет, я не отговариваю, просто ты дай мне доводы, для чего надо? Хочешь увидеть Карла в прошлом? Или правду ли написала бедная женщина? А может, ты сомневаешься в подлинности письма?
— Не сомневаюсь! Хочу увидеть своими глазами.
— Что увидеть своими глазами?
Вел молчала и начинала сердится на него: «Ну, это же так очевидно, а он тупит!» И нашлась:
— Если ты не понимаешь очевидное, то поясню. Карл столько веков не уловим, он и дальше будет ловцом душ. Вот только тогда и сейчас — сильно отличается. Он усовершенствовался! И если мы увидим хотя бы одно из звеньев его эволюции, то легче будет понять, к чему он еще дошел! Так понятно? Ты не о нас, а о дочерях подумай! Об Агнии, она больше всех восприимчивая к потусторонней среде. А ты знаешь, как он влезает в головы? Нет! Но посмотрев хоть один сеанс, мы сможем делать выводы и строить новые версии.
— Вот умеешь уговорить меня! Я прекрасно понимаю, что это авантюра чистой воды, но ничего поделать не могу! Хорошо, убедила, завтра слетаем.
— Почему завтра?! — Вел не могла удержаться, ее уже сегодня тянуло в те времена. И помня прежние опыты, прекрасно осознавала — если не сделает сама, так сказать, легально, то прошлое затянет ее само, непредвиденно.
— Потому, что никто не предупрежден, а мы с тобой отправимся не на увеселительную прогулку.
— Это отговорка, МА уже знает.
— А если нет? Если она отключилась от нас?
— Эд, не будь мальчиком. — она глянула на него таким соблазнительным взглядом, что муж был готов на все.
— ОК! Мой маленький монстрик. Только я захвачу Игоря, на всякий случай…. А ты убедись, что мама в курсе, — Эд поднял руку, останавливая ее возражение, — за Лерой надо будет проследить, пока нас не будет.
— Бери. — надула она губки. — Слабак!
— Валерия! — Эд изменился, лицо посерьезнело. — Я иногда сомневаюсь в твоем имени. Глядя на то, как ты вьешь из меня веревки, то имя твое — Велислава! Крутишь мной, как славянский Бог Велес, владетель лесов, богатством и Лунного света. Но всему есть предел!
— Как скажешь, мой господин! — В послушании склонив голову, смотрела на него, хитрющими глазами.
— Вот лиса! Уговорила, двинем вдвоем, но маму предупреди!
— Уже! — постучала она по голове. — Прокричала трижды. Доставай альбом и дай мне отчет, хочу знать час аварии, до минуты.
****
Был поздний вечер, темень и безлюдье. Ни одного фонаря в округе. Вел схватилась за локоть мужа и произнесла:
— Постоим минуточку, пусть глаза привыкнут.
— Лично я никуда не спешу, хотел бы, да не могу. — Эд только догадался, что она подняла к нему голову, после перелета у него все еще пестрило в глазах. — Привязан к тебе, не только узами, но и…
— Хочешь сказать, что я тебя, типа, под каблуком держу?
— Временным отсутствием, из настоящего. — договорил то, на чем его перебили и ответил: — А держать меня под каблуком, увы, у тебя не получится, я здоровый мальчик вымахал. Ну, как самочувствие? У меня уже фейерверк погас.
— У меня тоже. Темновато, но зато никто ничего не видел.
— Поверь, кому надо — увидят, но сочтут за инопланетян. Что же, если я не ошибаюсь, то вон тот дом нам нужен. Идем?
— Конечно! — И она глубоко и тяжело вздохнула.
— Чего же так тяжко?
— Сожалею, что у меня нет шапки невидимки!
— Зачем это?
— Пробраться в квартиру.
Окна дома были очень низкими. Нужная им квартира находилась на первом этаже, вот только шторы были плотно задвинуты. Вел потопталась на месте, предчувствуя бесполезность визита, Эд же тем временем прошел к другому окну. Кто-то, в квартире, прошел мимо окна и штора сдвинулась, открывая узкую, но достаточно удобную для видимости щель.
— Эд! — позвала Вел мужа шепотом и махнула рукой, когда тот обернулся. В квартире находились двое, по лицам читался испуг. Они явно спорили и прислушивались к шуму за стенами. — Ничего не слышу…. Эх, как жалко!
— Тихо! — взял ее за плечо Эдгар. — Они одеваются.
Свет погас. Скрипнула подъездная дверь и двое, украдкой, постоянно поглядывая по сторонам, побежали в темный проулок.
— За ними! — Потянула Вел мужа.
— Да! — идя быстрым шагом, Эд раздумывал вслух: — Ели они нас не видят, то Карла и подавно!
— Говоришь, грамотным стал. — хмыкнула Вел.
— Не отыгрывайся на мне, не за что! Что же они пешком, в такое-то время? У них же машина есть?
— Тихо! Услышат…
— А мы законспирируемся.
— Это как? — Вел не поняла, на что муж намекает. Вместо ответа, Эд прижал ее и припал к губам.
— Ты чего это, совсем, да? — оттолкнула она его, достаточно сильно.
— Так они смотрели!
— Шут, причем гороховый! И где они?
— Да вон, остановились. Что не видишь? Под деревом!
Пробежав еще несколько кварталов, впереди идущая парочка остановилась. Женщина оглядывалась, а мужчина достал из-за пазухи некий предмет.
— Медвежонок! — сообщила Вел.
— Разглядел.
Женщина скрылась в подъезде, а мужчина остался ее ждать, спрятавшись за дверью, высовывая голову поминутно, оглядывая, как мог, окрестности. Точно так же они бежали обратно.
— И что дальше? — Спросил Эд, удостоверившись, что они зашли домой и закрылись на все замки. — Мы увидели то, что знаем. Что нам это дало?
— Еще не вечер… — Задумчиво проговорила Вел.
— Скорее, не утро!
— Да, какая разница! Я уверена, что накануне их гибели, что-то произошло.
— И ты собираешься сидеть здесь всю ночь?
— Эд! Они разбились утром!
— Вот именно! В 9:00, так что мы тут делаем?
— Ждем посетителя! Сам подумай. Рассвет в четыре, значит, визитер появится до него. Я не хочу пропустить.
— Ты как детектив. Давай хоть присядем на лавочку, так ничье внимание не привлечем, влюбленные всегда засиживаются.
— Тихо! — Остановила она его речь и присмотрелась. — Нет, это пьяный.
Эд усадил ее на колени, обнял, согревая своим телом, время от времени целуя ее плечо.
— Смотри туда! — прошептал он ей на ухо, показывая рукой на движущийся сгусток дыма. Он не стелился по земле, не падал сверху, как предутренний туман. Это было заблудившееся облако, конкретно плывущее в их сторону. Чем ближе к ним было это молочно-серая субстанция, тем яснее им было видно мужчину в нем. Замер под окном и оглянулся по сторонам. Не приметив ничего подозрительного, забубнил, помахал руками и перешел к следующему окну, с теми же действиями. Таким манером, подошел к окну, где, по их предположению, была спальня. Им показалась, что мужчина начал расти, протянул руки к форточке, не переставая говорить загадочные слова. Вел даже не успела, что-либо спросить у мужа, как к субъекту, они все еще не могли разглядеть лица, приплыли два голубых, огненных шара, повисли на уровне его лица. Он опустил руку, нечто взял из кармана. Огоньки заметались, и он, повторил последние слова своего заклятия, пытаясь их остепенить. То, что было в его руках отлетело в сторону, послышался звон разбитого стекла. Мужчина, как фокусник в цирке, поднял руки и, хватая воздух, притягивал огонек к себе. Что шло у него не так, ни Эду, ни Вел не было понятно, они лишь догадывались. Огоньки пересилили его ожидания, мужчина начал гневаться, только было поздно, они улетели ввысь. Тогда он, проговорил нечленораздельные звуки, поднял свою трость и в окно полились две зеленые струйки. Карл, ибо это был он, Вел его узнала благодаря освещению огоньков, перешел на русский и повторял: «Пора! Пора! Вас ждут! С восходом в путь!»
На стене образовался зеленый круг, размером с их окно, крест и четыре символа у основания каждой грани. Все это непонятным образом втиснулось внутрь стены. Карл резко развернулся и исчез с такой стремительностью, что ни Вел, ни даже Эд, не видели куда именно он делся. Следом за ним растворился туман.
— Что это было? — Прошептала Вел.
— Я так понимаю, ему не удалось захватить их души. Вел, нам надо домой! Мы можем сбить историю. — Но было поздно, их уже перенесло на место аварии. — Н-да! Если ты хотела все это увидеть, то не лучше ли было дождаться их отъезда?
— Прости меня, но это произошло невольно.
— Значит, будем ждать. Можем поговорить пока. И так, вот что я понял — они были готовы к его визиту. От этого души и вырвались из его, импровизированного банка. Но что он говорил перед исчезновением?
— Мне показалось, что программировал, давал установку на поездку. А отсюда и их гипнотические действия во время нее.
— Вел, прошу, не меняй ничего!
— Не буду, что за сомнения? Там они врежутся? — Кивнула Вел на единственное дерево на пару километров в обе стороны.
— Получается так, если мы в этом месте.
— Я не помню, какая у них машина?
— Синие Жигули, вот номер не скажу, в документах не было, а я не посчитал важным уточнить.
— Мы не странно выглядим, стоя посредине трассы?
— Зайдем за те кусты, не так маячить будем. Хотя в эти годы, сколько носился, даже ночью пеших было много.
— Но не в нашем одеянии.
Мимо проносились машины, их становилось все больше.
— Едут! — Эд увидел виляющую машину. На первый взгляд было понятно, что водителю плохо, и он борется со своим недугом. Вел вздрогнула, когда перед машиной возник, просто ниоткуда, мужчина. Но это был не Карл, а некто другой. Водитель свернул на обочину и ударил по тормозам. Въехав в дерево, они едва помяли капот. Мужчина смело подошел к машине и прокричал: — Спать! — Исчез так же, как и появился, неожиданно.
— Мне это привиделось, или ты тоже видел?
— Видел! Только это был не Карл. Дорогая, уходим, сейчас здесь будет скопление людей. Нам надо уйти, больше мы ничего не сможем узнать нового!
****
Все в пыли и репейниках, они пришли в себя в кабинете Эдгара.
— Может, надо было еще и в больнице побывать? — размышляла Вел, пока муж снимал колючки с ее брюк. — Посмотреть, как там было?
— И попасться Карлу на глаза. Вел — это не есть хорошо!
— Но что мы скажем Лере?
— А она в курсе нашей вылазки? — удивился Эдгар. — Согласен, поговорить надо, по поводу письма. И только о нем! У меня есть идеи, только мне надо все хорошо обдумать. Давай отложим все это до утра.

Глава 3.
К завтраку Лерка не вышла. Семья не знала, как себя вести, что делать и как лучше поступить. Виен выпила чай, извинилась перед всеми и направилась к девушке в комнату:
— Можно?
— Да, конечно! — Лера потянулась к халатику.
— Лежи, солнышко! Я прекрасно тебя понимаю. Милая, как тяжело не бывает, каким бы не казалось все сложным, не пускай депрессию в свою жизнь. Не открывай унынию сердце. Засосет.
— Виен! Мне так плохо… Я не вижу выхода.
— Солнышко! Отсутствие альтернативы чудесным образом прочищает мозги. В сложных ситуациях, мы, как ни странно тебе покажется, начинаем думать! А не жить на автомате. Давай, собирай себя в одно целое и возвращайся.
— Не могу!
— Почему? Что тебе мешает? Молчишь…. И это объяснимо. Ты просто запуталась, отсюда и все остальное. Хочешь на чистоту? — Лера только кивнула и, хотя Виен видела, что девочка слушает ее в «пол-уха», все равно продолжила разговор. — Теряя близких — все валится из рук. Только нельзя забывать, что они любили тебя и делали все, что бы ты была весела и энергична. Если бы твоим родителям хотелось видеть тебя растением, то они не жертвовали бы собой, а оставили все как есть. Или ты думаешь, им не хотелось бегать по зеленой траве, радоваться восходящему солнцу и наслаждаться песнью соловья? Еще как хотелось! Но они отдали свою короткую жизнь для того, что бы ты все это получила в полном объеме! Они не долюбили — что бы ты могла утонуть в любви, не до жили — что бы ты жила! Плохо тебе. Мы все это прекрасно понимаем. Но не настолько, чтобы изводить себя. Подожди, не возражай. Ты их не знала. Ты даже вспомнить лица их не могла, но это по-человечески и великодушно, так любить того, кто подарил тебе этот мир. Куда более страшно, если дети, прожив бок с родителями всю свою жизнь, бросают их умирать от голодной смерти, в муках от болезней, только потому, что они им надоели. Докажи же им свою любовь, стань тем, кем они тебя хотели видеть. И еще. Просто представь на миг, как себя могут чувствовать те, кто любит тебя не один год и понимает, что теряет. Просто теряет, без причин и следствия. — Виен замолчала, секунды две смотрела не нее и опустила голову, поцеловав в висок, собралась подняться. Лера задержала ее, взяв за руку:
— Все, что ты говоришь, я прекрасно понимаю, но вот тут, — она ударила пальчиком себя по лбу, — словно два человека!
Впервые за все эти недели, что семья провела в тревогах от ее непонятных мучений, Лера намекнула на симптом своего недуга.
— Он все еще требует тебя? — Виен решила идти прямо.
— Он? — испугано переспросила девочка. Глаза забегали, руки задрожали.
— Ну да, внутренний голос. У меня тоже в голове тысячи голосов. Думаешь, я рада этому? Но научилась же жить. А у тебя все это только пришло и я думаю, что не в тебе дело, а в том, кто хочет тобой завладеть.
— Ты думаешь это не в моей голове? Вы слышите так же, все, что мне говорят? — Ее глаза раздвинулись так, что казалось, выпрыгнут из орбит. Виен не стала уточнять этот вопрос, просто сказала:
— Лера! Если ты хочешь от него избавиться, то надо самообразовывать себя, учиться защищаться от внешней среды, не допускать порабощения. Это сложно, спорить не буду, но вполне реально. Ты же, наверное, уже знаешь, что ему нравится, а из-за чего он пропадает надолго. Вот и начни, хотя бы, с анализа, вашей взаимосвязи.
— Но я боюсь даже думать, он все поймет!
— Думать надо всегда. А помощь у тебя рядом, только открой дверь и скажи, что ты хочешь от этого избавиться.
— Виен, а кто это был? Тот, о ком писали родители? Кто он? Зачем ему я?
— Есть такие нелюди, которые живут за счет других. Обладают сильным гипнозом и руководят, вплоть до того, что человек прощается с жизнью.
— Гипноз?
— Да, милая. Гипноз бывает на благо — открывает завесу тайны, особенно хорош, если человек потерял память. Но, как правило, люди, обладающие им, злоупотребляют в своем интересе.
— Разве можно от таких скрыться?
— Вполне. Если отстранятся. Конечно, тут может быть масса вариантов, но самый простой, если тебя пытаются насильно подчинить себе, болтай без остановки, всякие глупости. Вот что первое взбредет в голову, то и развивай, смейся, дурачься. Пусть со стороны это выглядит не совсем, скажем так, нормально, но останешься сама собой. А что для нас главное — быть свободным! Ладно, я пойду, а то утомлю тебя еще больше. А ты лежи и вспоминай детство, в нем же было хорошее и смешное?!
Лера улыбнулась:
— Кажется, я начинаю понимать… Хочу уехать!
— Уверена, что справишься?
— Не очень, но мне надо расставить все по местам. Виен. Отпустите меня на недельку, ну скажем туда, где я уже была, и говорила вам, что нравится, а не до конца узнала. Я поброжу по улочкам, потыняюсь, начну хоть что-то делать для себя.
— Никто не будет против твоего отъезда, только… Прошу пару дней подождать. Мы хотим найти того, кто мучил твоих родителей и тем самым быть уверенными, что он не станет преследовать тебя.
— Разве это возможно?
— Попытаемся. Мы же столько о нем знаем из того письма, что ты нам дала прочесть. Два дня, пожалуйста. — Лера кивнула. Виен положила листики на стол. — Вот, это твое, спрячь, как самое дорогое!
— Вы, правда, сделаете это?
— Во всяком случае — попробуем. А ты, если можно, помоги нам.
— Я буду стараться.
Больше к Лере никто, в течение дня, не подходил и ее это вполне устроило. Она могла обдумать все, прийти к мысли, что жалеть себя не зачем, что у нее складывается все, как нельзя хорошо и что она приняла правильное решение — уехать на неделю. Таким образом, она поймет, что Гаи ее не привязывают к себе, что она свободна и вольна в своих действиях. Что тот, кто ее доставал, как бы это не казалось кощунственным, но она ему благодарна, ведь только с его помощью узнала о себе все и нашла память о настоящих родителях. А главное, ей казалось, что уехав с жилья Гаев, она его потеряет, что стены хранят присутствие, ну и всякое в таком дух. И еще…. Самое главное, что являлось наиважнейшим — она поймет насколько они, с Игорем, нужны друг другу. Тем не менее, было маленькое «но». Ей очень хотелось, чтобы Игорь настоял на совместную поездку.
Проведя в своей комнате весь день, и изрядно проголодавшись, а за последние дни она практически ничего не ела, услышала, как организм возмутился. Время подбиралось к восьми вечера, а значит у Гаев, как у семьи, выбивающейся из норм общества, близился обед. Лера привела себя в порядок, по всем правилам дома и спустилась к столу:
— Добрый вечер и приятного всем аппетита!
— Спасибо, Солнышко! — загомонили все, а Игорь поднялся и отодвинул стул рядом с собой.
Ели молча, а за чаем Дэн присел с ней рядом:
— Поможешь мне?
— Если смогу. А что делать?
— Мы уверены, что ты видела того мужчину и не один раз. Хотим разглядеть его облик.
— Гипноз?! — испуганно воскликнула Лера и начала думать, так вот зачем Виен намекала на него!
— Не совсем! — успокоил ее Дэн. — Я не собираюсь копаться в твоей голове, что-то там нарушая. Просто хочу подтолкнуть твою память. Ты будешь видеть кино, но пленка поплывет в обратном направлении.
Глаза Леры были полны страха, да и руки тряслись:
— И что это даст?
— Для тебя возможность защиты от него. Главное, что ты будешь знать его в лицо.
— Мне все равно. Делай если надо. — Лера сникла, отставила чашку.
— Это не правильно! — подошел Эд, прекрасно слыша их разговор. — Ты не должна этого делать, если не хочешь! Никто из нас тебя не заставляет. Мы найдем другой способ его обезвредить.
— Да нет, я хочу, хоть и боюсь. Давайте попробуем! Как мне себя вести?
— Просто сядь удобненько, закрой глаза и смотри в себя. Ну, это так, словно ты ждешь приятного сна.
— Попробую.
В глазах Леры загорелся давно забытый, огонек любопытства, что присутствовал все годы детства. Дэн держал ее за руку, открыли окно, чтобы свежий, прохладный ветерок помогал ей расслабиться. Ев, чью способность девушка пока не знала, пристально смотрел на нее, помаленьку, едва заметными «шажками», пробиралась в ее память. Поняв, что Лера не сопротивляется, пошла дальше. Листала годы очень быстро, высвечивая самые яркие события. Но вот перед ней всплыло лицо Карла. Ев вздрогнула от неожиданности и чуть не потеряла связь. Вовремя опомнившись, замедлила видения и Лера видела себя со стороны и то, что происходило. Карл возвысился над ребенком, пытливо изучил ее и безразлично отвернулся. Пошел прочь, но у двери остановился, посмотрел еще раз и принюхался.
Дальше Ев заглядывать не стала. Вышла из сознания девушки и присела за стол, взялась за свою, даже не успевшую остыть, чашку.
— Я вспомнила! — воскликнула девушка минуты через две. — Вот расслабилась и кое-что вспомнила! Мужчину из моего детства…. Он приходил ко мне во сне и говорил: «Вспомни меня, вспомни!» Я и вспомнила! А знаете, ведь он был здесь… приезжал в гости. Я готова, давайте, гипнотизируйте!
— Зачем? — погладил ее Дэн по руке. — Ты же сама все вспомнила, ну, по крайне мере начала вспоминать. Справишься и без постороннего вмешательства. А как его зовут?
— Не знаю! А вот нарисовать его я могу!
— Сделай одолжение, присел у ее коленок Эд, — так будет проще.
— Я мигом! — Она радостно понеслась в свою комнату. Эд хотел что-то сказать, но Виен приложила палец к губам:
— Тише, не торопись, потом поговорим.
И он понимающе сел и стал ждать.
— А мне интересно другое. — сказал Дэн, достаточно тихо. — Скажет обо всем, что видела или нет?
— Ставок делать не будем! — проговорила Ев. — Хотя я и уверена, что нет!
— Одно то, что она ничего не поняла, уже успокаивает. Не будет лишних обвинений. — Проверив пустоту закоулочек, сказал Жан, проведя девушку до самых дверей. — К себе зашла, напевает, настроение растет. Но ты, Ев, к ней строга.
— Нормальна я к ней.
Топот ног заставил их замолчать. Лера примчалась с карандашом и бумагой, послюнявив его, как делала это всю свою жизнь, принялась быстро наносить на бумагу, лицо того, кого, как ей казалось, она вспомнила.
— Вот! Так я его помню. А во сне он был…, как-бы за дымкой.
— Понятно — это Карл. Наш знакомый. Ни как не думал, что он и тот о ком говориться в письме — одно лицо! — Сказал Жан, беря портрет. — Мы сделаем все, чтобы оградить тебя от него.
— А он очень опасен? — В глазах Леры читалось недоверие.
— Судя по письму твоей мамы, да! — Ответил Эд, так надеясь, что она станет прежней и как в былые годы не только поможет им, а и наполнит дом радостью.
— Я пойду к себе. — Просто сказала она и, бросив взгляд на Игоря, медленно пошла к себе.
— Подожди! — остановил ее Эд. — Вот ключи от твоей квартиры. Там закончили ремонт, завезли кое-какую мебель. Захочешь, поменяешь по своему вкусу. Там есть долги, за оплату коммунальных, но это я решу.
— Вы очень добры ко мне. Простите, я что-то устала, пойду к себе.
— Спокойной ночи! — сказала Вел, давая понять девушке, что сегодня ее не побеспокоит ни при каких обстоятельствах и сразу повернулась к мужу. Слышала, что Лера не ушла еще и поняла, что девушка хотела их уговоров, но проигнорировала, задала мужу вопрос, так чтобы Лера определенно расслышала. — И большой долг?
— Достаточно! Несколько лет никто не вносил ни копейки. Я бы квартиру, конечно, сдал, будь на то моя воля, но решать Валерии.
— Хорошо, хоть не забрали, за долги! — сказала Ев и уселась на подоконник, не отрывая взгляд от девчонки, замершей на выходе.
— Я подумаю! — оглянулась Лера.
— Думай, конечно. — улыбнулся Эд. — Решишь переехать, скажи заранее, я постораюсь ускорить процесс погашения долга.
— Спасибо! И еще раз, спокойной ночи!
— Спокойной! — Ответили ей все и молчали, пока за ней не закрылась дверь.
— Ты нарочно это сказала? — Сразу же спросил Эд у жены.
— Да! — честно ответила Вел. — Хочет самостоятельности, пусть, хотя бы, знает о трудностях. Или ты собираешься до конца ее опекать? Эд! Ей девятнадцать с половиной! Пора встретится с реальностью.
— Все, хватит дебатов! Не в парламенте. — остановила их Виен. — С Лерой все ясно. Что с Карлом?
— Завтра приезжает Жаннетт. Будем думать вместе.
— Тогда на сегодня все! — Устало улыбнулась Ви и, покрутившись на месте, нашла мужа, вышагивающего в большом коридоре. — Жан! Я хочу прогуляться перед сном, не составишь компанию?
— А у меня есть выбор?
— Есть! Пойди и принеси мне шаль!
Тусклый свет падал на дорожки, Виен не захотела включить освещение, любовалась звездным небом. Шли молча, Жан вдыхал запах осени и готовился к серьезному разговору, который чувствовал даже кожей и который сам хотел завести, но со всей семьей. Ви остановилась, посмотрела на дом. Кое-где горели окна, но, в общем, дом казался полупустым. То, что она в нем любила, то, что ее привлекло в первый день, сегодня, почему-то казалось — больным. Белый фасад, в посеревшей от жары зелени и пробивающейся желтизне, никак не сочетался с ее воспоминаниями тех прекрасных мгновений, когда она впервые приехала в имение. Она покачала головой, собралась перевести взгляд к небу, как заметила лепнину и причудливые статуи, сохранившиеся с самого воздвижения дома, бережно реставрированные Дэном — статуи строили ей рожи. Усмехнулась своей фантазии, отвернулась.
Имение Гаев, до сих пор казалось Виен чудом, сказочных грез детства. И только днем, бегая по многочисленным лестницам, минуя по нескольку раз в день все этажи, следя за порядком…, она забывала, что дом, ее дом, и есть та самая, воплотившаяся меча всей ее жизни.
— Хочешь поговорить без ушей. — Не выдержал Жан.
— Да, хочу. Только, сначала, ты выкладывай, что надумал.
— А ты, типа не в курсе? — По-мальчишечьи состроил мину, задорно прищурив один глаз.
— Тебе это не идет. — отмахнулась она на его наигранную вредность. — Раз спрашиваю, значит будь добр, говори.
— Ставить ловушки. Раз мы его не слышим и не видим, будем выманивать.
— А Валерию решили сделать приманкой?! Эд в курсе? — Тон ее был неодобрительный, но Ви, прекрасно понимала, что лучшего предложить не сможет.
— Есть другие варианты? — Словно услышав ее мысли, спросил Жан.
— Нет! Мне страшно за девочку. Мы, зная все причины ее отклонений, ведем себя с ней, мягко говоря, некорректно! С девчонками я поговорю, но вы! Вы-то, всегда к ней были мягкотелы.
— Дорогая! Мы нисколько не стали к ней прохладней. Но в данном случае, так необходимо. Вот ты уверена, что он не читает ее, как открытую книгу? Нет, даже ты мне гарантии не дашь. Мы будем рядом. Круглые сутки. Вот в этом я могу тебя заверить. Виен, дорогая, как иначе?
— Да, наверное, вы правы. Карла надо изолировать, иначе в опасности весь Род, а о внучках, я и думать боюсь. И все же, если пойдет не так как мы думаем?
— Ты будешь знать! — Жан произнес это с такой уверенностью, что Виен не осталось, чем возразить. Он обнял ее, и они дошли до беседки. Долго наблюдали, как под утесом светится пристань, а вдалеке, в совсем черном море, маячили яхты, забивая своими фонариками, купающиеся звезды.

Глава 4.
Интерес Игоря к новой работе поглощал его все больше и больше. Он уносился в офис с рассветом, забуривался в работу с головой, забывая о времени. Возвращался поздно, обедал с Гаями за общим столом, это как-то произошло само собой, как только он стал по-настоящему ухаживать за Валерией. Собственно Гаи и были теми хозяевами, что делят стол с помощниками, если те этого хотят. Там же виделся с Лерой, лишь только то время, что отдавал еде, более ей не надоедая. Ждал. Затем спускался в зал, на ежедневную тренировку и все остальное время проводил с книгой — самообразовываясь. Время летело, он, изгнав все переживания по поводу свадьбы, просто жил. Сегодняшний вечер ни чем не отличался от предыдущих, разве что новой книгой в руке. Листая «Русское зодчество», Игорь пропустил кроткий стук в дверь, перевернул страницу, как стук повторился, чуть настойчивее. Бросил книгу на стол, подошел к двери, бурча себя под нос:
— И кому это не спится в такое время!
— Здравствуй! — Совсем тихо сказала Лера, то ли боясь, что ее услышат, то ли стесняясь.
— Здравствуй! — Ответил парень, замерев от растерянности.
— Можно мне войти?
— А? Да, да! Естественно, проходи! — Он поправил волосы и сделал шаг в сторону, рука так и замерла на затылке. Дверь закрывать не стал, стоял и смотрел на нее, не совсем понимая цели прихода. А она прошлась по комнате, просмотрела диски, взяла книгу:
— Читаешь?
— Ага!
— И как, нравится?
— Нормально, даже увлекательно. Надо было для работы, затянуло.
— А я вот никак не возьмусь. — Игорь промолчал. Лера присела на край стула: — Ты уже в курсе?
— В курсе чего?
— Моих дел.
— Увы. Ты же отмалчиваешься.
— Значит, не слышал…
— Лера! Что я должен слышать?! — ее намеки немного раздражали. Он не слушал сплетни, и она это прекрасно знала, как и расспрашивать у хозяев, а Гаи пока ему были таковыми, он не будет. И это она тоже знала.
— Игорь, скажи, а тебе уже совсем не интересно?
— Не интересно, что? Лера! Давай общаться как взрослые люди, без намеков и догадок, пожалуйста!
Она кивнула и подняла на него глаза, блестевшие от слез. Сердце защемило. Он по-прежнему любил ее. Подошел ближе и присев напротив, взял ее руки:
— Мне было интересно все, что касается тебя. Я старался помочь, быть рядом, быть нужным. Ты отказалась от меня, игнорировала, даже когда мы находились рядом. Что же теперь укоряешь?
— Я думала, ты все спрашиваешь у Эда.
— Я не мальчик в песочнице, спрашивать у кого-либо. А тем более у Гаев. Они мне кто? Ты забыла? Они мне хозяева! Были и будут, пока… Лера! Это у нас с тобой была любовь. И как я понял, только у меня было желание быть с тобой рядом. Твоя влюбленность закончилась. Но я достаточно взрослый, пережить….
— Значит мне уходить?
— Ты свободный человек, вправе делать все что хочешь. Я же не могу тебе указывать, да и не хочу. И навязываться я тоже не стану.
— Игорь! Я хочу уехать, пожить одна. Попробовать начать новую жизнь.
— Это была, типа, новость?! — она не ответила, Игорь завелся: — Ну да, до сегодня жизнь твоя была невыносима! — поднялся, отошел в сторону. — Что же, желаю удачи!
— Может, ты поедешь со мной?
— В качестве кого? Охраны, мальчика на побегушках или для битья? Или как бесплатное развлечение?
— Нет! Это я… — Лера замолчала, оборвав себя на полуслове. — Извини! — Выскочила из его комнаты и побежала к себе.
Игорь медленно спустился по стене, зажал голову руками и, раскачиваясь, сидел минуты две. Затем подскочил, пошел в спортзал и лупил грушу, пока не сбил костяшки до крови, выбивая из нее весь свой гнев.
****
Утро началось с долгого клаксона под окнами. Жаннетт стояла у сверкающей, новенькой машины, в узких брючках и коротенькой курточке. Волосы убраны под кепку, а вокруг шеи длинный шарф.
— Сонные тетери! Встречайте меня! — Сменяла она сигнал на крик и обратно. Ник появился в двери, сбежал за багажом, шутя, понятным намеком только для нее:
— Кончину подруги не помнишь?! — Обнял ее, перебрасывая шарф вперед.
— Ах, мужчина, бросьте! Я не гоняю сломя голову. — Ворвалась в дом и, увидев подтянувшихся, заявила: — Что, скучали?! — сразу же, сбросив резвость, спросила: — Что у вас еще случилось?
— За кофе, дорогая, все узнаешь, за кофе! — поприветствовал ее Жан и ушел к себе. Она ни как не отреагировала, лишь послав всем воздушные поцелуи, направилась в свою комнату.
Ритуал провожания детей в школу, затем перебранка в шутливой форме и наконец, пустые чашки отставлены в сторону и Жаннетт ждала объяснения срочного вызова:
— Дорогие мои, я конечно счастлива, проводить с вами как можно больше времени, но ведь этот раз вы меня пригласили не просто так, я же это знаю! Кстати, а где это Лерка?
— Она последнее время игнорирует наше общество. — честно ответила Виен.
— Это уже интересно. А причина есть, или детский бздик?
— Ребенком то ее трудно назвать, девушке под двадцать.
— Агов! Я что, отсутствовала год? Мы же с ней туссовались на ее восемнадцатилетние, в ночном клубе, причем совсем недавно.
— Да, нет, не проморгала… — Жан в подробностях изложил суть прожитых шести месяцев, в этот раз его ни разу, никто не перебил, вставляя подробности или делая уточнения.
— Да ужжж…. События! — кивала Жане. — С чего начнем?
— Мы проверяем дома Карла и его возможных друзей, но результата — ноль! Прошлись по больницам, частным клиникам. Не упуская и тот факт, что он может прятаться и там. Пусто! — сказал Дэн.
— И теперь главное. — Эд поднялся, проверил, нет ли кого под дверью: — Лера собралась уехать.
— Но это же опасно! Она же будет для него, как муха на паутине!
— Говорить ей об этом бесполезно, вот мы и подумали, а что если нам все так обставить, чтобы самим выйти в дамки?! — Глянул на нее Жан, и Жаннетт без слов поняла, что он имеет в виду.
— А тут, пожалуй, можно, кое — что придумать! — кинула Жаннетт, чувствуя увлекательное времяпрепровождение.
— И у меня есть идея. — Вел подождала пока все к ней повернуться. — Но без твоей помощи, Жанночка, не обойтись.
— Так выкладывайте поскорей, а то старушка Жанэ засиделась.
— Прекрати! — засмеялась Ев. — Тоже мне, старушка!
— Стоп! Комплименты потом. Мне не терпеться начать. — но кокетливый взгляд пробежал по всем мужчинам.
— Попробую изложить. — Вел поднялась, прошлась немного, пытаясь найти правильные слова, махнула на это рукой и начала просто: — Я не однократно читала, что есть знаки, не впускающие вампиров. А Карл, по сути, таковым и является, только пища у него другая. Может на него подействует? Если это, конечно, правда.
— Да есть такие. — кивала Жаннетт. — В магии чего только нет. Попробовать стоит. Только мне надо попасть в квартиру.
— Тут проблемы никакой! — Сказал Эд. — Я отвезу тебя хоть сегодня. Но самолетом. А там мы ее на денек задержим.
— Вот и хорошо! Я приехала, проведала и уехала, все в пределах понятного.
— Постойте! — перебила их радость Ев. — Но если то, что вы говорите, действительно эффективно, то может его нам гнать, как волка в ловушку?
— Голова! — обняла ее Вел. — Но вот как узнать, откуда гнать и где сделать ловушку?
— Многослойно, конечно, но вполне решаемо. — азарт подстегивал Жаннетт. — Я попробую…. Нет, я просто хочу проделать одну вещь!
— Ты собираешься заговорить все места, где он бывает? — Прищурив глаз, Эд поглядывал на Ев и Жаннетт. — Ну, ну! Даже если ты нас всех обучишь, мы все равно года два будем носиться, метя территорию, если не больше. У него время есть, а у нас?
— Прав! Не задачка получается. — Сникла Жаннэ, реально осознав масштаб.
— Ты не раскисай, а делай. Наши дома, школу девчонок — в первую очередь надо обезопасить. — сказал Жан, видя в предложении Ев маленький плюс.
— Конечно, но что это нам даст? — Жаннэ замерла, присматриваясь к нему. — У тебя есть предложение?! — догадалась она. — Мы тут мучаемся, а наши мужи все уже просчитали. Так выкладывайте!
— Не то, чтобы варианты, а так, думы. Мы тут с мальчиками… — начал Жан и осекся, какие же они мальчики, старшей дочери, то есть его внучке, уже девятнадцать! — Простите, сорвалось. В общем, а что если посадить приманку?
— Приманку?! — Заинтересованно повторила Жаннетт, а Виен отошла в сторону, прекрасно зная о чем пойдет речь и, стараясь избежать выяснения ее мнения, ибо она до сих пор не могла решить для себя — стоит или нет, это делать.
Эд взялся вместо отца рассказать об этом, долго излагал, пытался даже выдвинуть предположение, что за чем пойдет, воплоти они свой план.
— Вы в своем уме? — выкрикнула Вел. — Нет! Как вам пришло такое в голову?! Это же наш человечек.
— Вел! — Эд попытался ей объяснить, но она и слушать не хотела. — Да помолчи немного, дай аргументировать.
— И слушать не хочу! Наживка, сама по себе мне идея нравится, но не Лера!
— Кто тогда? — Вступил в разговор Жан.
— Разве трудно найти? Бомжей столько, что только пальчиком помани, предложив еду, а уж за деньги я не говорю!
— Нет, девочки, — вступилась за мужчин Жаннетт. — Бомжа он и сам найдет без труда. Карлу нужно не просто тело, а человек, обладающий определенной силой.
— Тогда кого угодно из нас! — Вел не могла и мысли допустить, что сделает детей огнецем на закладе.
— Давайте попробуем меня. — Издали, слушая весь разговор и не приближаясь к ним, произнесла Виен. — У меня есть несколько причин на это.
— Причины я твои выслушаю, — глянул на нее Жан, хмуря брови — ведь они же все оговорили! — Без тебя мы не сможем его контролировать!
— Вы и со мной не можете. Я его не слышу! Но…. У меня есть надежда, что он клюнет, а я опять смогу зафиксироваться на его волне.
— Нет! — В два голоса заявили парни, следом за ним и Николя высказал свое отрицание.
— Тогда оставляем все как есть! — Заявил Жан, поднимая руки. — Жаннетт оградит Леру, а мы будим искать новые пути.
— Дорогие мои! — обратилась Жаннетт к женщинам, смотря на них молящим взглядом. — Послушайте, а они не так уж жестоки, как вам кажется. Лера — это единственный наш шанс. Ну, выслушайте хотя бы меня!
— Мы слушаем, но не надейтесь, что так легко согласимся. — Сказала Ев.
— В лице Леры у нас есть два преимущества. Первое — он сам в ней заинтересован и поэтому клюнет сразу. Второе — Он, судя по вашим рассказам, пока сомневается, чья она дочь, но как только для него это станет доказательством — прилетит как муха на мед! Могу предложить еще доводы, если вам мало. — Виен подошла ближе. Взвешивая ситуацию несколько дней и реально понимая, что Лера это именно то, что им всем надо, но никак не могла упустить то, что она ее внучка, а значит, нужно любым способом ее обезопасить:
— Как вы себе это все представляете?
— Мне надо побывать у нее в квартире, а затем я все вам скажу. — Сразу ответила Жанэ, в голове уже нарисовав несколько вариантов.
— Послушайте, как это видеться мне, — сказал Эд, будучи уверенным в их плане, на 99,9 процентов. — Как только Лера покинет этот дом, волей неволей будет думать над тем, что освободилась от нас. Пусть на сутки — но мысли ее такие посетят! Далее — мы проводим ее холодно, а значит, обида на нас у нее всплывет с такой силой, что будет кричать об этом не только дорогой, а даже приехав домой, даст волю слезам. Второе — они с Игорем никак не помирятся. Отсюда следует, что и на него у нее будет озлобление. Весь негатив вырвется наружу и разлетится на многие мили. Как вы думаете, Карл это не поймет? Еще как поймет и не упустит случая ее навестить.
— Дайте нам время все взвесить. — попросила Ев. — Мы обдумаем и как только поймем, чем сами сможем ее защитить в этой ситуации, дадим вам ответ.
— Вот и ладненько! — Улыбнулась Жаннетт и, повернувшись к Жану, подмигнула. — Давайте мне ключи, я срочно вылетаю в город. — Но прежде чем покинуть дом, заглянула к девушке, не будучи уверенной, что она не в курсе ее приезда: — Приветики, подружка! Я тут заехала, по дороге, на пару минут, всех увидела, а ты прячешься. Ой! А что у тебя с глазками?
— Да, так, проблемки.
— Ой, ой, ой! Проблемки! Глядя на опухший носик и синеву под глазами, я бы сказала — проблемище! Игорь отличился?
— Есть немного.
— Слушай, дорогая, я умчусь на пару дней, очень спешу, самолет ждать не будет, а я, как всегда ищу приключений. Собственно, заехала к вам…. Нет, наоборот. Ну, да ладно. Вернусь и мы поговорим. Если хочешь. Запремся вдвоем, ото всех и поболтаем! Идет? А захочешь — погадаю!
— Правда?! — Глаза девушки заискрились.
— Я когда-то тебя обманывала?! Привезу шар, все и узнаем. Дорогая, прости, опаздываю!
— Я проведу до машины. — поднялась девочка. — Слушай, я тут собралась пожить отдельно ото всех.
— Да ты что?! Вот это новости! С чего такие перемены?
— Ни с чего, просто хочу попробовать быть самостоятельной!
— Эх, девочка! Вот чувствую — юлишь, но да нет у меня возможности поговорить по душам… Дождись, а? Или… знаешь, а может возьмешь в компаньонки, вдвоем же веселей.
— Я подумаю.
— Подумай, подумай! — Поцеловала, задержала взгляд на ее опухших глазах, потирая холодные ладошки. — Прости, не могу задержаться. Телефон мой знаешь — звони, только часа через три, не раньше — в воздухе не разрешают. — И убежала, оставив ее посреди коридора. — Адрес сбрось! — Крикнула не показываясь.
— Я оставлю у наших! — Ответила ей Лера и вернулась в свою комнату.
****
С трудом открыв не разработанные замки, щелкнув сигнализацию, Жаннетт поморщилась от запаха днями законченного ремонта. Обойдя маленькую, в две раздельные комнаты, квартиру, она прошла на кухню, заварила себе чашечку кофе, посмеявшись над тем, как Гаи все предугадали для неопытной девчонки. Разложила все необходимое для ритуала на столе и уже через два часа, потирая от удовольствия руки, сделала звонок в имение:
— Все готово! Могу возвращаться. — Выйдя из квартиры, проделала не понятные для обывателя вещи на площадке, затем поднялась на лифте этажа на два, но уже возвращалась пешком и, делая вид, что распевает веселую песенку, жестикулировала, оставляя на стенах еле заметные пометки. — Вот и ладненько! — Проговорила у подъездной двери. — В подъезд не войдет, а на улице цепляться сложнее, ну и мы рядышком! — Глянула на часики, до самолета более двух часов, поэтому с чистой совестью отправилась в ресторан.
****
Дэн сиял как новенький пятак, не объясняя причины даже жене. Подмигивая всем, подшучивая, добрался до коморки Игоря:
— Привет! Ты сегодня дома?
— А я настолько прозрачен, что уже не заметно? — Парень был не в настроении и не пытался это скрыть.
— Мне нужна помощь. — игнорируя его угрюмость, Дэн продолжал улыбаться: — У нас где-то были журналы — «Наука и Жизнь».
— Ну, ты и вспомнил!
— А что у тебя с лицом? — подошел ближе, наклонился, уложив руку за спину и как на приеме, принялся изучать его физиономию.
— Да, так, не важно. — отмахнулся Игорь и отошел. Дэн же, выпрямившись, вернулся к теме своего прихода:
— Игорь! Ты можешь четко сказать, есть «Наука и Жизнь»?
— Наука есть, а жизни — нет!
— О! У нас все так запущено…
— Дэн! Пожалуйста, хоть ты не доставай!
Дэн уселся перед ним прямо на угол стола и всю веселость как ветром сдуло:
— Неужели не можешь абстрагироваться?!
— Это как?
— Сделать вид, что все по барабану!
— Я уже завуалировался. — махнул рукой парень и отошел к окну, принялся барабанить пальцами по подоконнику, выстукивая невеселый ритм.
— И как?
— Вот! — выдвинул вперед руки, сбитые до крови.
— Кого это ты так?
— Грушу! Не думаешь же, ты, что я с прохожими подрался.
— Не хило!
— Завтра новую привезут. — Убрав руки, произнес парень. А Дэн, подойдя, смотрел на него сверху в низ, скрывая сочувствие за ухмылку:
— Слушай! А может тебе школу открыть?
— Какую еще школу?!
— По изготовлению фруктового пюре. Да успокойся! Шучу. Мне надо найти схемку и сотворить для центра одну вещь, для этого и нужны журналы. А ты зайди ко мне вечером, потолкуем.
— Мог бы сразу в сеть залезть, а не … — Игорь махнул рукой, но заверил, что зайдет. На этом и разошлись.
Лерка собрала вещи, пошла со всеми проститься и как ее не уговаривали, мотала головой, стоя на своем.
— Да, что я тебя уговариваю! — вспылила Вел. — Ты взрослая, делай что хочешь. Свой ум я тебе все равно не пришью. Игорь тебя отвезет, а у нас и без этого дел хватает!
— Только не он! — Воскликнула девушка.
— Правда?! И кто тогда? Или ты на такси будешь разъезжать? Меня достали твои капризы! Обидела ни в чем не повинного человека, а теперь и в глаза боишься смотреть? Надень паранджу и сядь на заднее сидение. Игорю надо в город по делам. Он тебя завезет и точка! Учись экономить, пока есть возможность. Я же обещаю, что не побеспокою тебя, пока сама не позовешь. Все, иди и будь счастлива! — Вел отвернулась, не попытавшись ее даже поцеловать, Лера постояла, сверля в полу дырку. Вел не поворачиваясь добавила. — И не думай, что я вас собралась помирить. Он должен закончить начатые дела. Поэтому потерпишь его только в дороге, ночевать он будет в доме! А мне безразличны ваши с ним терки!
— Ясно. — Тихо ответила Лера, но не спешила уходить, ожидая хоть от кого-то доброго слова.
— Возьмете мой Хамер, на нем будет удобней и вещей больше вместится. — сказал Эд. — И счастливой дороги, если решишь ехать прямо сейчас.
— Спасибо! — Сказала Лера и направилась к двери, никого не позвав помочь. А они, как не больно было на нее смотреть, сдержали свои желания, приласкать, заплакать и оставить рядом.
— Ну, ты и жестокая! — как только закрылись двери, сказала Ев, сидя на диване и всунув ноги под свитер мужа. — Я бы так не смогла.
— Достали ее нюни. Бедная — несчастная!
Эд потянул Вел за руку и насильно усадил рядом, дав в руки стаканчик с коктейлем:
— Утихомирься! Переживем! Так что мы решили?
— Я остаюсь с детьми. — сказала Ев. — И Игоря заменю в галереи пока вы все в разъездах.
— Отлично! — Вел допила бокал и попросила наполнить еще. — Раз я еду, то воспользуюсь ситуацией и наведу порядок в агентстве, да и редакцию перешерстить надо.
— Тогда нам остается минимум, — Эд улыбался трудоголизму жены и то, как быстро она отбрасывала грусть, если говорила о работе. — Снять квартиру в ее доме или напротив. Игорь поставит камеры, и мы будем ждать.
— Надеюсь, Жаннетт ее уломает и поселится с ней. — высказался Дэн.
— Жаннетт?! — усмехнулась Виен. — Эта уломает. Ев, ты справишься без меня?
— Сомневаетесь? Справлюсь. Да и вы ненадолго, вот в этом я уверена.
— Кто может знать, как пойдет. — Ходил по комнате Дэн, ища себе применение. — Вот отправим их утром, проводим, как положено. И встретим их там, невидимками. Люди, а может партию в бильярд, для разрядки?
— Я только «за»! — Радостно порхала Ев. — Надо же развлечься перед затворничеством.
— Точно, точно! А то он тебе пояс целомудрия наденет, будет не до веселья! — Смеялся Эд, не в силах сдержаться от заразительного веселья Ев.
— Поговори мне! — Глянул на него Дэниэль.
— Так, нам тут делать нечего, мы к себе. — Проговорил Жан, уводя Виен к двери.
— А чего так? — не унимался Эд. — Мы же не на деньги, так, на желания.
— Нет уж, резвитесь сами! — смутился Жан, он все еще оставался консерватором в некоторых вопросах.
— Так на что сразимся? — поинтересовался Дэн. — Может на раздевание?
— Я тебе устрою, раздевание! Мальчишка! — стукнула его, шутя, Ев. — Распутник!
— А мы, врачи, как художники — любим открытую натуру.
— Вот балбес! — хохотал Эд. — Первая партия со мной. Я посмотрю, как ты будешь двигаться под музыку. Девочки, вы же подберете?
— Без сомнения.
Игра была в самом разгаре, когда к ним заглянула Лера:
— Я на минутку.
— Сыграешь с нами? — Спросил Эд, протянув ей кий.
— Так я не умею.
— Давно пора научиться. — поддержал брата Дэн. — Давай, не робей! Печалиться потом будешь. — Он подвел ее к столу, говоря: — Это просто.
— Понеслось! — протянув сестре коктейль, сказала Ев на ухо. — Сейчас займутся воспитанием!
— Не то слово! А еще пару стаканчиков опрокинут и начнут соблазнять.
— Сто пудов! Они же бабники!
— Что ты говоришь?! — широко открыв глаза и саркастически усмехаясь, заявила Вел. — А я не знала. Но, не переживай, я за ними поблюдю!
— За двоими? — Ев уже не сдерживала смех.
— А то!
— Только лучше блюстить.- хихикнула Ев.
— Ну и это тоже. Главное ты помни — я с них глаз не спущу, ни днем, ни ночью!
— Вот ночью не надо, пусть он ночью лучше спит один. — Засмеялась Ев еще громче, чем привлекла взгляд мужа и моментально переключилась на него: — Ты резвись, резвись! Мы тут о своем, о девичьем.
— Может еще по стаканчику? — Предложила Вел, реально понимая, что сегодня поиграть не получится.
— Спасибо, но я — пасс! И тебе не советую, а то занесешь их куда-нибудь…
— Их? — кивнула Вел на парней. — Их бы я могла, но вот мА и Жана — не хочется.
— Родители — это гарантия! — кивнула Ев. — Обидно, что в такой вечер мы с тобой трезвые.
— Мы? Так мы всегда такие, ик. Ой!
— Что «ой»? Поставь стакан, на тебя дочь смотрит. Что подумает?
— Дочь? — расстройство многих дней, волнение, да и поведение девушки сделали свое дело, Вел была хмельна. Услышав слово «дочь», даже не сразу сообразила о ком идет речь, но поняв, почувствовала горечь: — А, Лера! Ща! Надену серьезное лицо и посмотрю.
— О, нет! Лучше не надо! — Хохотала Ев, кривлянью сестры. — Ты не лицо надевай, а очки, может тогда и поможет! А вот у мужчин получается.
— И что там у них получается? — Вел развернулась к столу.
— Быть сексуальными! О, о! Смотри, как Эд ножку выставил!
— Да, тихо ты! Услышат.
— Мы же шепотом. А мой-то, глянь! Рубашечку расстегнул, кий обнял, как девушку, нежненько, пальчиками!
Они катались по дивану, не в силах успокоится.
— Что это с ними? — спросила Лера, поглядывая в другую сторону бильярдной комнаты.
— Отдыхают! Поиграйте, я уточню, что за смешинку проглотили. — Сказал Эд и подошел к женщинам. Минуты две смотрел на них с высоты своего роста, а затем присел: — И чем мы утоляем жажду? — Вел махнула рукой, не в силах говорить. — Все, все, расслабьтесь, а то колики пойдут.
— Дорогой, не поверишь, мы уже расслабились! — Сквозь смех говорила Вел.
— Нас, братишка, Амурчик посетил. — добавила Ев. — Такой маленький, сексуальненький, просто жуть!
— Девочки, хватит, вы уже нас пугаете. Водички подать?
— Лучше Маргаритку, а то мы сегодня не в кондиции.
— Допробывались! — констатировал Эд, поднимаясь. — А ведь завтра такой день.
— Эд! Ты — зануда! Посмотри на Дэна. Торс — как у Аполлона, а лицо… — Геракла!
— Амура и Эсфера! — проронил Эдгар. — Играть будете?
— Нет! Мы тут полежим спокойненько, полюбуемся домашним 5Д.
— Чем завелись то? — Не отставал Эд.
— Какой ты вредный. У нас просто классное настроение. — Вел села, послушно положила руки на коленки, выпрямила спинку. — А у Леры получается.
— Да! Наша дочь. — кивнул Эд, даже не догадываясь о смысле ее слов.
— Угу! — подтвердила Вел и они с Ев опять залились смехом. — А кто из вас ее мама?
— Да, ну вас, хохотушки! Как вымочите…. Вы же прекрасно поняли, о чем я.
Девчонка нервничала — если не получалось, дула губки и топала ногой, но если удавалось — то прыгала от радости, полностью копируя всплески радости женской половины семь, забыв о своих тревогах:
— Еще, можно мне, еще разочек?! — Посматривая на всех, верещала она.
— Можно, можно! — сказала Вел, радуясь ее прежнему виду. — Выпить хочешь?
— Нет! А-то не попаду.
— Как знаешь. Эд, налей немного, я уже в норме. — Вел и вправду пришла в себя, глаза слегка опечалились. Нахлынуло то, что завтра могло пойти все не так, как они планируют.
— Я вижу. Мартини? Ев и тебе?
Девушка кивнула и обняла сестру. Спокойно наблюдали за игрой, минут пять, но вот Ев легонько толкнула Вел и показывая на Дэна, повернувшегося к ним спиной и готовящегося к удару:
— Скажи, персик?!
— Без сомнения! — Сказала Вел, вкладывая в голос, как можно больше страсти. И тут же повернулась лицом к мужу, так чтобы видеть и лицо сестры: — Эд! — лицо серьезно, глаза горят. — Мы с Ев решили поменяться. — Эд поднял бровь, а Ев открыла широко глаза, не понимая, о чем идет речь. — Ты помнишь мой новый костюмчик? Ну, тот строгий, темно синий?
— Как же мне не помнить. Ты в нем такая — точенная.
— Вот и я об этом же! Так вот, к нему Дэн подходит больше! Так что, извини.
Ев упала со смеху, а Эд резко забросив ее на плечо, поднялся.
— Пусти, дурында! — Смеялась Вел.
— Ни за что! Лучше задушу, как Отелло Дездемону.
— Так он с другой стороны душил. То есть, за горло, а не ниже талии.
— Скажу откровенно, мне та часть еще пригодиться.
— Эй, люди! А вы куда? — Не понял Дэн их маневры.
— Репетировать роль Муму и Герасима. — Ответил Эд и вынес жену из комнаты.
— Я так понимаю, пора закругляться? — Спросил Дэн у Евгении. — И что случилось? — заметил ее мокрые ресницы, навострился.
— Этого словами не передать. — Она подошла к ним и поставила бокал в центр стола. — Ну что, милая, спать? Тебе завтра в дорогу.
— Пожалуй. — вздохнула девушка. — Спасибо за вечер. И…. Я, это…, хотела сказать. Простите, что так себя вела. Вы для меня самые близкие, самые родные люди. Но мне хочется немного пожить в той среде. Понять, какими они были. Понимаете? Эд и Вел — лучшие мама и папа, да и вы тоже, как и Жан с Виен. Они как бы тоже мои мама и папа. Я не могу их считать бабушкой и дедушкой. Вы все меня воспитывали, одинаково заботились и любили.
— Спасибо, Лерочка. Но скажи лучше это им сама. Все, спать! Уже первый час ночи! — Глянул на часы Дэн.
— Весело с вами.
— Весело? — посмотрела на нее Ев. — Нет, дорогая, сегодня мы были грустные, как никогда.- Она обняла девочку, поцеловала в щеку. — Мы еще повеселимся вместе, правда?
— Я с удовольствием.
Лера быстро дошла к детским комнатам, положила руку на свою дверь, но не пошла к себе, а смотрела вслед младшим родителям, вспомнив, как в детстве часто кричала, перебираясь жить от одних к другим: «Сегодня я ваша дочь!»
****
— В принципе она права. — Входя в свою половину, сказал Дэн.
— Интересно в чем? В своих чрезмерных капризах?
— Ев, дорогая моя, это не просто капризы и все мы это знаем. Лера — творческая натура. Да, я согласен, в ней много паники, преувеличенной, но тут мы виноваты, не учили быть сильной.
— Вот только не надо всех этих разговоров, а то мне навевает, что ты намекаешь, будто мы не умеем воспитывать детей и наши, в будущем, преподнесут то же самое!
— Нет, даже не думал намекать. Наши — это другая песня. Они вырастут, и не будут искать себя, ибо они уже состоялись. А у Леры был пробел. Рано или поздно все дети, потерявшие родителей, задаются такими вопросами.
— А мы скрывали? Она что, вчера от соседей узнала, что приемная? Нет, Дэн, дорогой мой, тут другое, что именно, пока не знаю. Но в одном я уверена — если бы ей надо было то, что ты говоришь, а именно, узнать о себе, подошла бы без всех заворотов и попросила помочь. Мы бы все, с превеликой радостью, помогли. А она закатывает, безмерное количество истерик!
— Не буду спорить, просто потому, что не хочу! Скажи лучше, что это вас так завело?
— Когда?
— Ев! Не притворяйся! Над чем смеялись?
— Не помню, мартини ударило в голову.
— И все? — Дэн не скрывал свое недоверие. Слыша их отдельные слова, смешанные истерическим смехом, и гадать не надо, что потешались над ним.
— Выбрось, все равно не поймешь.
— Постараюсь. Колись!
— Пополам или на части?
— Родная, не увиливай, закрываясь прибаутками, я могу и не правильно все понять. — Глаза мужчины сверкнули, Ев заметила это, но тянула. Приняла душ, переоделась, даже тщательней обычного вычистила зубы, а он все сидел, поглядывая на нее из спальни, и ждал.
— Ну ладно, уговорил! — Ев изобразила серьезное лицо, хотя уже готова была разразиться взрывом смеха. — Вел купила новый костюм, по словам Эда, она в нем просто статуэтка.
— И что тут смешного?
— Вот и я о том же! А Вел решила, что к костюму ты подходишь больше, ну, лучше будешь смотреться с ней рядом.
У Дэна, ровно минуту, был полный ступор, затем он попытался понять серьезность сказанного. Что творилось у него внутри, Ев, к сожалению, не смогла понять, а он, поправив волосы, затем выпрямил плечи, расправляя ворот рубашки. — Ну, ну! — Сказал спокойным голосом и пошел к двери.
— Ты куда? — Спросила Ев, не боясь его исчезновения, а собираясь попросить подать водички.
— Как куда? На ту половину, надо же сопоставить себя с костюмчиком, «пристояться» рядом с ним, «прилежаться».
— Не смешно! — надула Ев губки и прошлепала к бару, налила себе воды. Пить перехотелось, поставила стакан так, что раздался звон и пошла в кровать.
— Вот и я о том же! — Наблюдая за всеми ее маневрами, от двери, держа руку на ручке, выжидал. — Хотя… Разве я могу уйти не попрощавшись с этими надутыми губками, бровками домиком, сердитыми глазками? — вернулся, притянул ее к себе…

Глава 5.
Жаннетт вернулась в поместье поздней ночью, незамеченной пробралась в свои комнаты, узнала все новости у Ника, встретившего ее в аэропорту, и уснула крепким сном. Провожать Леру не вышла, хотя уже и не спала. Из окна заметила, что у девушки настроение улучшилось, и глаза не были столь заплаканными. Лера улыбаясь, прощалась со всеми, обещая быть собранной и звонить постоянно. Жаннетт наблюдала за ней сквозь занавес, промелькнула в фойе и, переговорив с Игорем, опять ушла в свою комнату, ожидая Гаев.
Лера бросила сумку на заднее сидение автомобиля, долго махала семье, стоя на коленках, от чего парню пришлось буквально «ползти». Как только имение исчезло за поворотом, уселась и всунула в уши наушники, включив громко музыку. Это ей не нужно было делать, так как Игорь и не думал тревожить ее разговорами. Он смотрел вперед, искусно лавируя по горному серпантину. Летели минуты, сплетаясь в часы. Трасса стала ровной, и однообразный пейзаж за окном не отвлекал ничье внимание. Урчал мотор, тихо играла музыка, и Игорь постукивал пальцами по рулю, смотря вперед и вперед…
— Игорь! Ты так и будешь молчать? — Не выдержала Лера его безразличия.
— Я за рулем. Скажешь, когда надо будет остановиться. — прохладно ответил он, даже в зеркало не глянув.
— А что у тебя с руками? — Заметила она не совсем затянувшиеся раны.
— Поранился.
— Больно?
— Нет.
Поняв, что у него нет желания вести с ней, хоть какую беседу, девушка нервно всунула наушники в уши и отвернулась к боковому стеклу. Непонятный шум в голове мешал ей слышать музыку, но она ловила слова из песни, припевала и, стараясь казаться беззаботной, хотя и не видела, чтобы Игорь за ней наблюдал. Покинули полуостров, скорость машины стала быстрей. Незаметно из головы исчез назойливый шум, задышалось легче. Открыла окно, высунула носик, в воздухе уже не пахло морем. Она повернула голову назад — не прощалась, а так, запоминала мелочи, не зная, когда еще решиться вернуться в эти края. Улеглась, подсунув ноги к груди, сна не было, просто думала над тем, сколько пустых вздохов она обронила, как сильно обидела всех. Но больше всего вспоминала детство — как же было весело! И все это благодаря им — Гаям, любящим ее, как родную. Сколько же они ей дали, и не только в материальном смысле, а большей частью — душевно. Посчитав себя великим свинтусом, дала слово, что все исправит, вот только приведет себя в порядок. Стало легче, облегченно вздохнула и даже улыбнулась, как перед глазами, совершенно четко, всплыл подвал, где она, в бессознательном состоянии, провела не один час, припомнила, как пришла в себя, как первое, что увидела — любящие глаза Игоря, его нежные, крепкие руки, как выносил ее из подвала. Накатились скупые слезы. И она, сдерживая рыдания, достала телефон и читала его послания.
****
— Ну что, понеслось?! — Спросила Виен у семьи, собравшейся в большой библиотеке.
— Похоже! — отозвалась Жаннетт, глядя на свой хрустальный глаз, с которым никогда не расставалась. — Карл почувствовал ее одиночество. Я пока не вижу его ясно, но ожило НЕЧТО, видите эту серость?
— И мне так показалось. — Виен смотрела в хрусталь, на ту маленькую точку мутности, что колыхалась в средине, будто дышала. — ЭТО витало под окнами Леры и полетело следом.
— Что же ты нам не сказала?! — Возмутился Жан.
— Интересно, что я должна была сказать? Что мне кажется? Мы все тут не слепые котята, все что-то чувствовали! — Ви вспылила, но сразу же остудила себя. — Жан, не дергайся напрасно. С чего начнете?
— Мне бы, для уверенности, хотелось сделать следующее…, — начал вместо отца Эдгар, — я не решился, не посоветовавшись с вами. У Карла есть нотариус. Я узнал кто, буквально днями, проверил его со всех сторон, как только мог — вроде нормальный мужик. Как смотрите на то, чтобы Карлу послать, через него, копии всех бумаг?
— Ты имеешь ввиду — метрики Валерии? — уточнил Жан.
— Именно!
— И что это нам даст? Я не понимаю. — Дэн опять семенил по комнате, то поправляя картины, то двигал вазочки на столах, то смахивал пыль с книг.
— Поясню, для особо одаренных. — повысив голос, произнес Эд. — Поверенный родителей Валерии, то есть Елены, мог ее не найти. Столько лет прошло, столько детских домов сменилось, а так же имя…
— И ты хочешь подсунуть ему завещание, но с каким предлогом?
— Допустим… — от них были пометки, что он знает, где ее найти?!
— То есть… — Жан начал улавливать смысл предложения сына. — Ты хочешь поправить завещание?
— Чуть — чуть! Самую малость.
— Это может сработать…. — одобрил Жан. — Хорошо бы посетить и их прежнее жилье, глянуть, что там да как. Расспросить соседей…. Будут свидетели, что девочку искали…
— Сделаем! — ответил Эд и замолчал. Повисла пауза.
— Полетите на Вел. — Смеясь, спросила Ев, устав от тишины и всеобщего бездействия.
— Вот язвочка! — Глянула на нее сестра и отвернулась, дожидаясь команды. — Хамер остался там, мы их можем и обогнать, но намного ли вырвемся вперед, если учесть, что нас шестеро, плюс багаж.
— Главное, ХАМЕР! — Опять кольнула Ев.
— Он удобней! — Просто ответила сестре Вел, понимая, к чему та вставляет колкости. — Хотя мне все равно, на мне или как захотите.
— Это у них нервы? — Спросил у Виен Жан, кивнув на дочерей.
— Нет! Любовь! — Ответила Ви, качнула головой, давая понять, чтобы ни зацикливался на мелочах.- Может самолетом?
— Но ты же не переносишь полеты! И потом, — Дэн, как врач семьи, знал все нюансы, — намного ли мы их опередим?
— Бросьте рассусоливать, я доставлю нас со скоростью звука! — расставила точки Вел. — Собирайтесь!
Дэн протянул жене руку, затем сжав ладошку, собрался уводить, как брат его зацепил, прошептав на ухо: — Детский сад — штаны на лямках! — имея в виду их привычку, ходить за руку, с самого первого дня знакомства.
— Завидуешь? — все услышали голос Дэна, достаточно громкий для личного ответа. — Могу поделиться опытом.
— Спасибо, но мы, как-нибудь, по старинке. — Обнимая за плечи жену, с гордостью отозвался Эд.
— Естественно! Стареешь, нужна опора! — хохотнул Дэн, удаляясь.
— А это что? — толкнула в бок Виен мужа, указывая на перебранку сыновей. — Братская любовь?
— Ребячество! — засмеялся Жан. — Желание не расставаться с юностью.
****
Прошло без малого пять часов пути. Валерия слушая музыку, наконец, уснула после долгих бессонных ночей. Но вот нечто черное, начало подступать к ней и она ясно осознала, что сейчас, ее хороший, красочный сон, нагло будет прерван. Толчок, возможно от кочки на дороге, но она открыла глаза и сразу увидела затылок Игоря.
«Да! — подумала она. — Сон был хорошим. Но о чем?… Не важно. Главное то, что мы столько времени вдвоем…. А он…. Ну и пусть! Подлизываться не стану! Мог бы меня понять и поддержать. Обиделся. А на обиженных — воду возят. Вот пусть и остается один!»
Только, чем дальше затягивалось молчание, тем разумнее становились мысли, прислушиваясь к сердцу: «Общаться же придется, как бы мы этого не избегали. Живем в одном доме. Работать будем вместе. О! Я уже о работе подумываю! Выздоравливаю. Поздравляю себя. Реально ведь будем вместе работать. Вот и сейчас, он повез меня, хотя мог отказаться. Его бы не заставили. По дому помогать будет. Я же вообще ничего не умею… Господи! А ведь я, и, правда, ничего не умею! Я даже никогда не пыталась приготовить поесть. А магазины? Это что же, самой еду покупать? И где был мой рассудок раньше? А что если Жан даст, как и обещал денег, а я потрачу за сутки месячную плату? А все эти платежи, что говорил Эд — за квартиру, ну и что там еще надо… Мамочки! Я-то привыкла никогда не думать о таких вещах. Ну, нет! Надо продержаться хотя бы месяц, попробовать пожить вне роскоши… А Игоря надо возвращать! Причем срочно и как можно дольше задержать в городе. Причина…. Мне нужна причина! А, ладно, по месту найду. Жаннетт! Точно! Как же я о ней забыла! Она хотела приехать, пожить со мной. Надо ей позвонить». — Лера нащупала телефон, но оставила на месте. — «Не сейчас. Завтра. Так будет правильней! Посмотрю на настроение Игоря и позвоню!»
Повеселела, пересела на средину заднего сидения, смотрела вперед, на мелькающую серость асфальта, разбавляемую жирной белой полосой. Слух поймал любимую песенку, мысли мошками вспорхнули, но тут же навязчиво вернулись.
— Игорь! — позвала она тихо, сладким голоском. Увидев его глаза в зеркале, продолжила. — Мы можем где-то остановиться. Ноги затекли и вообще…
— Можем! — Коротко сказал он, но взгляд задержался.
— И есть хочется… Я последние дни, как-то не часто вспоминала о пище.
— Понятно, остановимся.
Проехали еще минут пять, как он опять посмотрел в зеркало и спросил:
— Ты вещи теплые брала? За окном значительно холодней, чем было дома.
— Брала, но всунула все в чемодан.
— Ребенок! — Констатировал он, однако лицо его не изменилось. Свернул во двор придорожной гостиницы, подал свою куртку и открыл багажник. — Идем, достанем, что там у тебя припрятано. Лера ступила на землю и сразу ощутила разницу. Пальцы непослушно дрожали, открыть чемодан не могла. Игорь, не отодвигая ее, наклонился, радуя теплом своего тела, открыл крышку и замер, пока она переворачивала вещички, доставая, что первое попадется. Усмехался ее детской наивности и неуклюжести, никак не проявляя этого внешне. Надела свитер, переобула кроссовки, всунув носочки в карман. Он опять улыбнулся, закрыл машину.
— Что заказать? — Спросил он после нескольких минут, наблюдения, как она гуляет глазами по меню, старалась подсчитывать сумму.
— Мне все равно, главное горячего. Я замерзла. — Призналась с неохотой, но честно, потирая покрасневший нос. Опять повисло молчание, немного разбавляемое звоном приборов о посуду. — Ну, не молчи, все время, как истукан! — выплеснула в сердцах и зарделась, опуская глаза.
— Я не умею общаться с набитым ртом! Но если для тебя это так важно… — положил вилку и нож, сделал пару глотков. — Проехали меньше половины. К вечеру, надеюсь, будем на месте. Если, конечно, ничего не задержит в дороге.
— Ты издеваешься…
— Почему?
— Я не просила отчитываться! Я попросила поговорить со мной.
— Скажи, что тебя интересует, поговорим. Или ты хочешь, как в детстве, историю, сказку, для аппетита?
— Ясно! Ешь! — Сорвалась и, начав пить, подавилась. Опять воцарилось молчание. И опять не выдержала. — Зачем ты со мной так?!
— Как так? Говори яснее. Я же не … — Он не договорил, хотя очень хотел уколоть.
— Прости, что мешаю. Я не столько глупая, как кажусь. И прекрасно оцениваю свои поступки.
— У человека обычно две причины для действия: красивая и настоящая. — Процитировал он вырванную откуда-то фразу. — Ты к какой свои относишь?
Валерия не ответила, опустила глаза в тарелку. Да и что могла ответить на данное.
Заказав десерт, парень расслабился, немного отодвинулся от стола и наблюдал, с каким аппетитом она поедает пирожное. Возможно, глаза потеплели, потому что она, улыбнувшись, посмотрела ему в глаза:
— Игорь! А ты знаешь, что мне не восемнадцать, а уже девятнадцать лет?
— Теперь знаю. — Он, конечно же, знал. Но предпочел промолчать, что, как и раньше, обо всем узнавал у Эда. — Но не верю!
— Почему? — Испуганно спросила девушка и замерла, смотря ему в глаза с кусочком сладости у рта.
— По тому, что ты вытворяла в последние месяцы, ты еще сущий Ребенок!
— И вовсе это не ребячество! Мне так надо!
— Надо — это аргумент! Еще что-то будешь?
— Нет! Только ноги размять, засиделась. А ты отдохнуть, от руля, не хочешь?
— Приедем — отдохну! Но… — Он нарочно выдержал паузу, вытаскивая ее на первый шаг к примирению. Лера внимательно слушала его, боясь, словом нарушить их зарождающийся мир. И парень продолжил. — Можно прогуляться, если хочешь, вдвоем. Или ты желаешь побродить одна?
— Не устал?
Игорь допил кофе, поставил чашку и поднял к ней глаза:
— Повторяешься!
— Я об издевательстве надо мной? Даже родители не наказывают дважды.
Игорь отмолчался. Помог ей подняться, пропустил у выхода:
— Куда желаете, направо или налево?
— Прямо и желательно вперед! Поехали домой, раз тебе так неприятно мое общество.
Он пожал плечами, прекрасно осознавая, что уже затянул наказание и открыл перед ней дверь. Усадив, взял плед с переднего сидения, молча поднял ее ноги, укутал, покачав головой от их температуры. Лера засмущалась, опустила глаза, благодаря, провела рукой по плечу и уселась удобно.
Остановившись только раз, попить кофе, они подъехали к подъезду. Припарковав машину у окон, ответив взглядом на замечания кумушек на лавочке, Игорь понес сумки за Лерой:
— Ух, ты! — воскликнула она, как только вспыхнул свет. — Как тут здоровски! Па постарался.
— Ему скажи, будет приятно, а я пошел.
— Уже? — Спросила, глядя на него встревоженными глазами. — Может, останешься, хоть ненадолго?
— Даже не знаю, удобно ли. Разве что, на полчасика, чашку чая нальешь?
— Ой! А тут, кажется, ничего нет! — Даже не потрудившись заглянуть в шкаф, схватилась за возможность побыть с ним как можно дольше. — Проедемся по магазинам, пожалуйста!
— Извини, это мое упущение. Я быстро все привезу. Ты пока располагайся, знакомься с собственным жильем!
Выйдя на улицу, он сразу набрал Жана:
— Мы на месте. Пока все чисто. Я в магазин, купить продукты, побуду с ней немного и уеду.
«Игорь! — спешно перебил его Жан. — Найди причину, сегодня остаться с ней. Пока Жаннетт не переедет. Мы теперь точно не знаем, как Карл с ней связь держит и что хочет от нее».
— Как скажите. — ответил просто, но в душе ликовал.
«А вообще, как Валерия?» — осведомился Жан.
— Нормально. Говорили мало, но по всему могу судить, что начала приходить в себя. В данный момент — квартирой восхищается.
«И все же, очень прошу, найди вескую причину остаться. Мы уже в городе, примчимся по первому сигналу. Только сегодня она должна четко знать, что мы в имении! И оставить тебя сама должна, ты лишь подтолкни к этому».
— Сделаю, шеф! — наконец усмехнулся Игорь и попрощался.
Вернулся, открыл холодильник, приподнял брови в удивлении, однако, Лере ничего не сказал, сам проморгал то, что ее, никто бы не оставил впроголодь. Разложив продукты по полкам, поставил чайник и заглянул в комнату:
— Лера! Я не знаю, какую ты предпочитаешь шампунь, я там купил, что мне посоветовали. Завтра съездим вместе, возьмешь что надо.
— Спасибо! — Сказала она, стоя посреди комнаты, значительно изменившись в лице. Он мог только догадываться о причине вернувшейся печали в ее глазах, но решил не навязываться, на очередную опеку, просто спросил:
— Валерия, а что у тебя с замком?
— Не знаю, а что?
— Ты запирала дверь?
— Нет, а зачем? — пожала она плечиками.
— Лера! Этот дом не под охраной. А твоя квартира — в многоэтажке, где до тебя никому нет дела. Но, как не странно прозвучит, каждому второму, найдется, что у тебя взять. Это в лучшем случае. Ты тут новенькая, а значит — чужая.
— Я привыкну. — глаза заблестели.
— Есть хочешь, капризуля?
— Очень, но…
— Знаю, ребетенок! Идем, буду учить тебя главному блюду мужчин.
— Яичнице? — повеселела она и поспешила за ним.
— И не только…
© Copyright: Виктория Чуйкова 2013
Свидетельство о публикации №213122501151

Автор

Виктория Чуйкова (Поберей)

Родилась в г. Донецк, на Донбассе. Живу в Москве. Люблю море и детективы, пишу исключительно романы. Номинирована на писателя года в 2014, 2015, 2016гг.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *