Vitam iustam. Часть вторая. Отголоск…

«О милый гость, святое Прежде,
Зачем в мою теснишься грудь?
Могу ль сказать: живи надежде?
Скажу ль тому, что было: будь?
Могу ль узреть во блеске новом
Мечты увядшей красоту?
Могу ль опять одеть покровом
Знакомой жизни наготу? …» В.А. Жуковский.

Глава 1.
Четвертый месяц Наталья ухаживала за Алексеем. Его неожиданная и не понятная болезнь легла на нее грузом, не только моральным, но и финансовым. Небольшую сумму денег, что была у него, она давно потратила на дорогие лекарства. Продукты, фрукты, напитки — это не полный список того, что она несла домой каждый день. Первый месяц его болезни она взяла отпуск, на удивление начальство ее поддержало и даже выписали материальную помощь. Через тридцать дней ему полегчало и он попросился домой. Она переехала вместе с ним, добросовестно, еще месяц, исполняла роль няньки — хозяйки, по утрам убегая на работу, и перейдя на укороченный график, после обеда мчалась назад.
Его большая, дорого обставленная квартира говорила о холостяцкой жизни. К весне появился единственный родственник Алексея и, поблагодарив ее за помощь, одарил комплиментами, оставив значительную сумму денег, уехал, пообещав наведываться.
Обещание сдержал — звонил ежедневно, раз в неделю приезжал, привозил продукты, деньги. Наталье стало намного легче, но вот Алексей пугал. Ему для выздоровления хватило месяца, второй он собирался духом, а дальше — упал в апатию. Будучи лентяем, по своей натуре, он продолжал «болеть», в ее присутствии.
— Нюшенька! — ласково говорил ей Ефим. — Может, вытянешь его, хотя бы ко мне в гости?
— Я попробую. — жала плечами девушка, поглядывая на сидевшего у окна мужчину и постоянно стонущего.
— Не попробуй, а настаивай. — Ефим взял ее под локоток, увел из комнаты и, поглаживая кисти ее рук, доверительно заглядывал в глаза: — Ему нужна встряска. Иначе он и не начнет двигаться. Будь с ним строже. В конце — концов, у вас же машина, усади и привези!
— Я не вожу, не училась никогда. — Наталья отвела глаза, не в силах сдержать тяжелый взгляд.
— Иди на курсы, отвлечешься. Меньше будешь дома, быстрей забегает. — категорично заявил родственник Алексея, Ефим.
— А знаете, я пойду! — Наталья сжала, благодаря, его ухоженную руку и постаралась занять себя мытьем посуды, чтобы как можно меньше быть рядом. — Спасибо за совет. Вы еще приедете?
— Приеду. И мы его погрузим, и повезем на прогулку. Затем на выходные ко мне.
В пятницу вечером Ефим неожиданно заехал за ней на работу, встретил у порога и, забрав Алексея, повез к себе домой, за город. Наталья «утонула» в ухаживаниях деда. Впервые, за долгие месяцы, почувствовала себя женщиной, расслабилась и просто отдыхала.
— Скажи мне Нюша, гадал ли кто тебе? — видя проснувшееся доверие девушки, Ефим решил сблизиться.
— Нет! Я этим не увлекалась, потому, что не верю!
— Да ладно! Все девочки верят. — он так улыбался, что девушка невольно, приняла его игру и не прекратила этот разговор. Ефим же хитрил. — А я могу немножко, хочешь, погадаю?
— Делать все равно нечего. Погадайте. — от нечего делать, согласилась она и ровненько села, приготовилась слушать.
— Идем в мой кабинет. — на ее удивление мужчина поднялся, решительно подошел к двери, открыл, приглашая следовать за собой, повел через весь дом, в небольшую пристройку, в пять углов и ни одного окна.
— Как здесь необычно! — С открытым ртом, озираясь по сторонам, Наташа рассматривая на стенах письмена, полотна и рисованные черной краской по белому и золотой по черному, знаки. — Где же окна?
— Я их завесил полотнами. — Ефим махнул рукой, без всякого указания, на что-либо конкретное. — Когда работаю, не люблю, чтобы хоть что-то отвлекало. — Он достал два хрустальных бокала на высокой ножке, синий и красный. Наполнил из необычной бутылки и красный подал ей. — Моя личная настойка, от семи недуг, на травах. Тебе нужны силы.
Наталья пригубила, горьковато — пряный вкус трав, сухофруктов и нектара, теплом разлился по ее венам. Второй глоток, окутал ватной усталостью тело и подбирался к голове.
— Устала, бедняжка! Мой внук не подарок, знаю, сам не раз с ним мучился. Ты для нас просто находка. Такая милая и такая сильная духом! Все взвалила на себя. Ну, ничего, дедушка тебя поднимет на ножки, с утра жизнь покажется другой. Спи! — Он уложил ее ноги на диван, укрыл покрывалом и вернулся к столу. Достал из коробки свой хрустальный шар, долго читал из маленькой, совсем изношенной книжечки. Дойдя до определенного абзаца, отложил ее в сторону и, положив руки на шар, сосредоточился, прикрыв глаза. Как только почувствовал тепло, исходящее из шара, медленно, поглаживая поверхность, опустил руки — лица замелькали, но с такой скоростью, что он не мог даже приблизительно рассмотреть их. Внезапно, из глубины вырвался огненный столб, испугал его своей неожиданностью и окрасил шар в алые цвета. Он настолько был горяч, что его руки, лежащие на столе, ощущали этот жар. Постепенно огонь спал, и Ефим увидел — дух, так долго обитавший в его шаре, испарился.
— Значит все- таки мое предположение имело место. И заболел ты, внучок — дурачок, не сам. И носил в себе «посланного». Но, тогда почему же, прибыв на место, не передал? Да! С одной стороны, тебе их надо благодарить, я бы тебя не смог освободить, без последствий, с другой — ты болван! Пустякового поручения сделать не смог. Но хоть в одном спасибо, я знаю точный адрес. — Взял с полки белую и черную свечи, подпалил их и, написав на двух листочках по имени, опять придвинул к себе книжечку. Шепча заклинание, сжег один листик над белой свечой, до пепла. И все, что смог собрать бросил в синий фужер, отставил его в сторону. Со вторым проделал тоже, только сжег над черной свечой и бросил в бокал Натальи. Оставив гореть один светильник, оставил ее спящей и направился к Алексею: — Держи и пей до дна.
Внук без единого вопроса подчинился, выпил все до последней капли и ленно закрыл глаза, изображая не покидающую слабость. Ефим, привыкший к фокусам внука, сразу вернулся в кабинет. Зажег яркий свет, достал из шкафчика маленький флакончик, вылил немного на свою ладонь, брызнул на лицо девушки.
— Я задремала? — открыла Наталья глаза.
— Всего на пару минут. Да это и не мудрено, так себя выматывать. Проводить тебя в спальню?
— Спасибо, но откажусь. Я бодра, будто проспала сутки.
— Это моя волшебная настойка, я же говорил. Если выпьешь все, то будешь еще лучше себя чувствовать.
— Спасибо! Я, пожалуй, выпью, сушит немного. — ощутив неприятную сухость, она залпом опустошила бокал. — Вы обещали мне погадать. — передернула плечами, посмотрела на бокал и в удивлении подняла брови, от первого послевкусия не осталось и следа. Сейчас ей показался напиток прогоркшим, полынным, но сразу же ударило вкусом хурмы, примороженной, а ее она очень любила.
— А ты действительно хочешь, или в знак уважения?
— Хочу! А что?
— Просто поинтересовался. Скажи, если я скажу, что судьба готовит тебе испытание, ты расстроишься или отнесешься с сарказмом, подумав: «не верила, нечего было и начинать!»
— Не расстроюсь, это точно. Надоела серая жизнь, с этими бледными буднями.
— Давай, попробуем. Только за гадание надо, символически заплатить, иначе не сбудется.
— Возьмите, сколько надо, из денег, что вы мне дали.
— Это не интересно! Я предлагаю другой вариант — услуга за услугу. Я погадаю, а если мне нужна будет помощь, ты не откажешь старику.
— Всегда, пожалуйста! — Она подошла к столу, присела на высокий стул. Маг разложил карты, заранее готовый говорить, что ему надо, а не то, что увидит:
— О! Какая судьба! Девочка, да тебя ждет богатство! — Он еще раз перетасовал, сделал полный расклад, прочел ее как на ладони, а вслух сказал следующее: — Вижу вашу дальнюю поездку и как резко изменился Алексей, но он не виноват. Это все невысокая женщина, чуть старше твоих подруг. Она положила на него глаз.
— Не может быть! — воскликнула девчонка. — Они же недавно поженились!
— Кто?
— Ну, если я правильно поняла, то это только Виен. Насколько я знаю, они с Жаном совсем недавно женаты.
— Да! Ее имя на «В», но у них с мужем нет общих карт. Они чужие.
— Как это? — Наталья не только заинтересовалась, а еще и искренне удивилась услышанному, она все дни наблюдала за их отношениями и восхищалась, желая и себе такой любви.
— К сожалению, бывает. Оставим же их. Мы хотим знать, что ждет тебя. — Ефим собрал в кучу карты, тщательно перетасовал, разложил вторым кругом и замолчал, читая неожиданно выпавшие события.
— И что там, вы так переменились в лице? — прервала Наталья затянувшуюся паузу.
— Тебя и правда ждет ошеломляющее будущее. Мне немного грустно. Но, — он махнул рукой, — ты достойна того! Ты будешь богата, очень богата, только замуж выйдешь, не за моего внука. Нет, я все понимаю, он слабый, никчемный. Не спорь, я трезво смотрю на вещи. Так что, Нюша, жизнь ждет тебя потрясающая. Единственный поступок, что сделает Алексей, правильный и мужской — это подарит тебе квартиру.
— Ефим! Да что вы такое говорите?! Я люблю Лешу! Возможно, я немного устала за время его болезни, но не за квартиру же я все это делала! А теперь, я даже не знаю, как и быть! — Она поднялась, зашагала по комнате. Его слова возмутили — подумать такое, но в глубине души, как у каждого нормального человека, уже родилась искорка любопытства: подарят или нет квартиру — это дело пятое! Да и зачем она ей, если замуж выйдет за богатого?! Ефим просчитал ее стенания:
— Сядь, Наташенька, послушай прожившего, достаточно долго, умудренного опытом, мужчину. Любовь хороша, когда взаимна и подпитана благосостоянием, взаимопониманием и уважением. Совсем скоро, ты поймешь, что Алексей не тот человек, что тебе нужен. Ты же не собираешься быть вечной ему нянькой, а он привык быть баловнем.
— Вы шутите? Я поняла, вы так решили меня проверить! — Наталья присела на место и подняла на него глаза с открытым недоверием.
— Я? Шучу?! Никогда не подсмеиваюсь на такие темы! Вот посмотришь, совсем скоро, ты получишь от Лешки подарок. С этого все и начнется.
— Нет, не верю! Но если это произойдет и Алексей сделает мне, как вы говорите, большой подарок, даже нет, вообще подарок, то я выполню любое ваше желание. Любое!
— Не опрометчиво ли ты говоришь?
— Нет! Просто знаю, что этого не будет.
— Смотри, ты сама пообещала, духи свидетели!
— Какие духи? — совсем разуверившись тому, что он говорил, Наталья уже не вникала в его слова.
— Духи судьбы. Они повсюду и следят за исполнением обещаний.
Наконец он остался с внуком наедине:
— Ну что, поганец, решил меня обмануть?!
— В чем? — Алексей вскочил с дивана, не поняв наезда деда и не совсем приятного вида, что выказывало лицо деда.
— Ведь я же говорил не трогать жемчуг! Я говорил, что это опасно?!
— Я не трогал его! — Алексей даже положил руку на грудь, словно произносит клятву.
— За идиота меня держишь?! Врешь! — Ефим уже кричал. — И болезнь твоя неспроста! Это последствие твоего вранья!
— Я только глянул, и все! Открыл и закрыл! Больше ничего!
— Ничего! Ты выпустил «темного»! Освободил дух! Ему нужно тело.- Ефим достаточно обострил обстановку и устало сев на диван, произнес последнюю фразу так, словно все безнадежно: — И он идет за тобой.
— Дед! Я не понимаю, что ты говоришь. Какие духи, какие темные? Кто идет за мной?
— Демон, голодный, ищущий возможность поживиться в этом мире. Так тебе понятно?
— А зачем же ты его дал мне?
— Не тебе, дурачина! Ты должен был его только передать и все, но твое любопытство, тебе же дорого обойдется. Да что я говорю, ты и сам наверное ощутил, какие перемены с тобой происходят с того самого момента. Но это только начало. Он или съест тебя изнутри, или утащит с собой, в преисподнюю. — Ефим, изображая полную разбитость, держась за подлокотник кресла, поднялся, собираясь уходить. — Так что, готовься.
— Дед! Спаси меня, слышишь! Дед, ты должен меня спасти! — Алексей схватился за его одежду, устало сполз на колени.
— Должен?! С чего бы это?
— Я твой внук! Твоя кровь! Единственный, родной тебе человек!
— Ах, если бы ты мне сказал все честно, сразу. Возможно, я бы с легкостью согласился, а теперь, я ведь могу, ненароком разозлить его и кто знает о последствиях.
— Дед! Но ты не можешь меня бросить, вот так взять и бросить! — Алексей подскочил, запрыгал на месте, то и дело размахивал руками, тер лицо, закрывал руками глаза и тут же брался взъерошивать себе волосы и опять возвращался к столу, смахивал пыль, поправлял воротничок рубашки и заново закрывал лицо руками, мотая головой. Затем протягивал руки, ломая их в мольбе, к Ефиму. — Дед!
Ефим подвинул, скрипя по полу, стул и сел перед Лешей.
— Могу ли я? Это спрашивает человек, который не любил меня. Не слушал, пренебрежительно относился ко всему, что я говорил. Ты же плевать хотел на наше родство!
— Я изменился, ты же видишь! Я же пытался тебе помочь. Да, я глуп и ленив, но можно же было пояснить более доступно. Дед! Я не отрицаю своего невежества. Прошу, спаси, я сделаю все, что скажешь, каким бы это не казалось мне абсурдом.
— Ну, хорошо, хорошо! — Ефим довел внука до критической точки и теперь с легкостью мог им управлять. — В конце — концов, ты прав, мы не чужие. Я постараюсь сделать все, что в моих силах. — Алексей всхлипнул, умоляюще смотря на деда. Никогда человек не бывает так уязвим, так жалок, как в минуту осознания собственного конца, если это, конечно, слабый духом человек. И Ефим с легкостью бросил наживу. — Тебе дорога эта девчонка?
— Не то что бы. Она милая, заботливая хозяйка. Так выхаживала меня. Да, я ей благодарен, но…. Чтобы испытывать привязанность…. А зачем ты спрашиваешь?
— Могу отдать ее вместо тебя.
— Это… значит…она? — Алексей закусил губу, двумя руками обхватил голову, опять взъерошивая волосы, словно так он мог лучше соображать, тянул время, якобы раздумывая, но маг то уже видел, что он глубоко на крючке. — Что я должен сделать и будет ли ей больно?
— Вообще-то вопросы должны были прозвучать в обратном порядке. Нет, ей больно не будет, более того, она может избежать этой участи, ведь у нее чистая душа и Ангел хранитель может оградить… А сделать надо следующее. Подари ей свою квартиру.
— Что?! И это все?! Подарить квартиру? Дед, ты смеешься?! А где я буду жить? И как ты себе это представляешь?
— Не хочешь — не делай! Хозяин барин. Тогда принимай свою участь и не хнычь!
— Постой! Я просто не понял, как подарок может меня спасти и перевести стрелки?
— Это другой вопрос. Если ты определишься, что тебе дороже — квартира, где ты не будешь жить, потому что…. Или жизнь, сама по себе, то…
— Жизнь! Конечно жизнь! Но…
— Никакого «но»! Ты должен ее привязать к себе. В понедельник же оформи дарственную, но лучше завещание, так она не воспримет это, как откуп и не будет соблазна вышвырнуть тебя сразу. На убийство не пойдет, не тот она человек, да и влюблена в тебя по уши. Но, передавая бумаги, делать предложение пожениться, не спеши. Скажи, что это за спасенную ею, твою душу. Она, конечно, растрогается, начнет отказываться, ты же стой на своем, мол: «мне с тобой хорошо, ты мой ангел», и прочее. Учить надеюсь не надо, как запудрить мозги. Нюша позвонит или приедет ко мне, поделиться. Ну, а остальное уже я сделаю сам.
— Я не хочу видеть ее мучений.
— А ты и не увидишь. Как только ты избавишься от преследователя, уедешь путешествовать. Причину придумаем. А потом поселишься здесь.
— Ты, правда, хочешь, что бы мы жили вместе?
— Конечно. Ты забыл мои годы? Мне пора подумать «о вечном». И потом, скажу честно, я не знаю, как аукнется мне этот подлог. Я же могу ослабнуть. Воду хоть подашь, деду?
— Живи лучше еще сто лет!
— Спасибо! Значит понял. Повторять не надо? В понедельник! А в пятницу я вас жду. Будем тебя спасать.
****
Ефим просчитал все до мелочей. Наталья позвонила в среду, долго говорила, что ничего не понимает, что не знает, как теперь быть, но не слова благодарности, что говорило о двух вещах: Алексей все правильно сделал и она не хочет, чтобы тот знал. Что ж, теперь можно их брать, пока тепленькие. Главное не упустить, чтобы внук не понял, что уже давно свободен и без его помощи.
В пятницу вечером они приехали с кучей подарков, чего раньше Леша себе не позволял.
— Ефим! — улыбалась она, переступив порог. — Мне надо с Вами по секретничать!
— После ужина, дорогая, после…
Ужин тянулся, с подачи Ефима, очень долго. Оба нервничали, а он, подогревая их, растягивал удовольствие. Затем мигнув внуку, увел девушку в кабинет.
— И о чем ты хотела со мной поговорить?
— Уж не знаю, как вы это узнали, но Леша сделал мне подарок. Я, конечно, отказывалась, но он и слушать ничего не хочет!
— Подарок, говоришь? Еще один?
— Да нет! Я все о квартире.
— Понятно. И когда свадьба?
— Так в том все и дело, он даже не намекает.
— Давай-ка выпьем за просветлевший разум моего олуха! — Он опять достал наливочку, те же фужеры и подал ей.
— Я теперь Ваша должница, получается. Так что Вы хотите? — Наталья с опаской посмотрела на мага, мало ли что взбредет ему в голову.
— Успеется! Вся жизнь впереди. Мало ли, заболею, кусок хлеба подать некому. Не откажешь?
— Я и так бы Вам помогла.
— Знаю, девочка, знаю. Но слово не воробей, ты сама его выпустила. Да забудь. Давай лучше посмотрим, что у Лешки в голове. — Он достал Тарро.
— А давайте! — Ната потихоньку потягивала наливочку, сегодня вкус ей показался приятней прошлого. Кровь разгорячилась, в душе просыпалась, доселе неведомая сила и тяга к подвигам.
— Ой-ой-ой! — Замотал мужчина головой. — А он, бесстыдник, и не думает жениться на тебе. Нюшенька! Мне неприятно, это говорить, но Лешка сделал отступной. Правда я и не ожидал от него такого благородства. Ты расстроилась! Деточка, но не надо так убиваться. Да, у него другие планы, но я могу тебе помочь. — Глаза ее неожиданно сверкнули ненавистью. Ефим же продолжал:
— Хотя решать тебе, что ты больше хочешь. Прожить с ним, ненадежным, переменчивым, или стать богатой. Я тебе уже говорил, что тебя ждут перемены. Так как?
— И что вы там видите?
— Вижу, что внук устал и хочет присосаться к богатенькой. Ох, обломится ему это желание, да может опоздать с раскаянием. Давай оставим его, глянем лучше твое будущее. — Разложив карты, он сморщил лоб. Карты опять показывали не то, что он бы хотел видеть. — Ну, вот! Ждет тебя богатый, пылкий мужчина.
— Уж, не на себя ли Вы намекаете?
— Упаси меня все, что можно! Нюша, я стар для молоденьких красавиц. Это совсем другой, имя у него заковыристое, но ты сразу поймешь, как встретишь. А встретишь скоро. Только….
— Что только?
— И Алексей в этот же день встретит вашу разлучницу.
— Так он ее еще не знает?
— В том-то и дело, что знает. И ты ее знаешь. Она пока не думает о нем, но…, как только вы встретитесь, все переменится. — Наталья поменялась в лице. — Могу попросить об одолжении?
— Просите.
— Не рви пока с Лешкой. Его можно еще отвернуть от той. Если конечно захочешь. Если полюбишь другого, тогда и отомстить можно, сразу двум.
— Как?
— Да очень просто! Всего лишь передать маленький подарочек. Я знаю и помогу его сделать. Отдашь его разлучнице и все. Она забудет Алексея, а ты утешишь ее брошенного мужа. И получишь все!
— Все? — Как в тумане говорила девушка. — Все?!
— Вот видишь, ты правильно меня понимаешь. Будь такой, как была с Алексеем, ласковой, заботливой. Тогда ему вдвойне будет больно, что не уберег. Они же не смогут быть вместе, но предательство прощать нельзя. Мужчина тот тебя сразу заметит, как и ты его. А вот что ты ему нужна, поймет, на утро и найдет тебя сам. Прогонит жену и приедет к тебе.
— Я сделаю, как вы говорите. — Наталья уже полностью запуталась в себе, одно было ей ясно, отдать подарок. Такой пустячок — отдать и все. Живи спокойно дальше, а с кем — разве это важно!
— Когда сможешь ее увидеть?
— Скоро! Мы поедем поздравлять ее дочь с днем рождения.
— Когда?
— В следующую пятницу.
— Вот как славненько. Я приеду к тебе, дам одну вещичку и скажу что делать. А пока иди.
— Спокойной ночи!
— Да, да! Иди. И забудь о ненависти к Лешке, ты его любишь! — Наташа при последних словах стояла уже спиной к нему, застыла на мгновение, затем закивала головой и пошла прямо в отведенную ей комнату, легла, в чем была и провалилась в пустоту.
Маг достал жемчужину, отправил ее в банку и бросил туда же совсем маленького паучка. Закрыл крышкой, принялся начитывать свои заклятья. Едва из жемчужины вышел дымок, как паучок подпрыгнул и замер, жемчужина потускнела, а паучок обнял ее всеми своими лапками, слившись с ней воедино. Ефим переложил их в мешочек, а в ту же банку бросил кусочки потемневшей кожи.
Бормоча себе под нос, высыпал к ним лежащий на блюдце пепел, без его помощи все смешалось и он, достав небольшую подарочную коробочку, пересыпал все в нее, добавил оставшиеся две жемчужины, сверху уложил мешочек с паучком, закрыл, обернул яркой бумагой и оставил на столе:
— Ну вот, еще порция готова. Пусть полежит пока здесь, а то опять сотворят не то, что надо.

Глава 2.
Как и обещал, Ефим подъехал к ним в гости перед выходными. Отослав Алексея из дома, по пустяковому делу, стараясь казаться спокойным и ни в чем не заинтересованным, естественно, кроме ее настроения, осыпав комплиментами, осведомился у Натальи:
— Как дела?
— Нормально, нового у нас ничего нет. — Наталья казалась удрученной. Ефим погладил ее по плечу, походил по комнате, поправляя разные вещички и словно вспомнив, подсел к ней на диван:
— Ты едешь?
— Собиралась.
— Ната, поможешь мне? — он взял ее руку, легко прикоснулся к пальчикам губами и с преданностью посмотрел в глаза.
— Это то, о чем мы говорили?
— Да!
— Без проблем. — не спеша забирать у него руку, Наталья сидела и ждала пояснений.
— У меня только две просьбы. — Ефим опять поднялся, походил по комнате, потирая виски. — Не бери с собой Алексея, я придумаю, чем его занять.
— А что так?
— Да предчувствие у меня нехорошее. Пока сказать большего не могу. — Вздохнул, отвернулся к окну и тянул время. Наталья же даже обрадовалась, за последние дни Леша очень изменился. После болезни был апатичным, а сейчас и подавно, заделался нытиком — все и всё ему было не так. Она боялась ехать с ним, не представляя, что он может вытворить на людях, но и оставлять его не решалась. А тут такое предложение! Но девушка смогла остаться спокойной и не выказать, пусть маленькой, но радости:
— Как скажете. А второе?
— Не открывай эту вещь. — Ефим быстро протянул ей яркую коробочку, словно все время держал ее наготове. — Там нет ничего ценного, так, безделица. Признаюсь, заговоренная и комплот может обернуться против тебя. Просто постарайся положить в машину мужа Вилен. Или, если получится, в их спальню, только в их, что бы уж наверняка. Как только будешь оставлять, надорви обертку, но не раньше. Договорились?
— Это не сложно, сделаю. — пообещала она, еще раз глянула на коробочку и убрала с глаз долой.
— Ну, уж если повезет, то можешь и крышечку приоткрыть. — радуясь, не унимался Ефим, кивая головой. — Но, чтобы Алексей не знал!
— Да поняла я, сделаю, это не сложно. — Повторила она и замолчала, разговор дальше не шел.
Ефим попрощался, сославшись, что внука подождет на улице, ушел.
****
Дорогу осветили фары подъезжающей сзади машины. Сделав шаг на обочину, идущая медленно пара оглянулась. Громко играла музыка в опущенных окнах и, сравнявшись с ними, машина остановилась, высунув голову, Ев произнесла:
— Ну, здрасте! Мы-то думаем, где вы делись?! Садитесь.
— Спасибо, но нет. Мы потихонечку, одинадцатым номером, догуляем. — ответил Жан и крепче обнял жену.
— Вечер чудесный, да и нам спешить некуда. — поддержала его Виен.
— Как хотите. — Ев спряталась.
— Отец! — тут же появилась голова Дэна, — Может, позвонишь Эду, чтобы мне не делать еще одну ходку, пусть твоей машиной заберет остальных.
— Прекрасно! — Жан сразу ощупал карманы. — Я — то думал, послать за ней кого-нибудь. Только позвони сам, трубку забыл в машине. Ключи в бардачке, она не заперта. — Дэн кивнул и поехал дальше, мигая им красными глазками авто.
— Жан! Ты что это творишь?! — Виен посмотрела на мужа.
— Просто всем что-то надо было, раз пятьдесят. Дергали меня постоянно, вот я и оставил двери открытыми. Там же все свои сегодня.
— Все равно, не правильно это! — укорила она и Жан рассмеялся, настолько серьезным было ее лицо.
Уже практически подошли к воротам, как их обогнала его машина, Эд высунул руку, в открытое окно, помахал. Затем высадил всех, подавая руку каждой девушке и бросая комплименты, ИВ подхватил эстафету вежливости и повел гостей размещаться. Последней вылезла Наталья, немного задержалась в салоне, что-то выискивая, став на землю закрыла сумочку. Недружелюбно глянув на Виен, улыбнулась Жану и пошла за остальными.
— Мне показалось или она тебя клеит? — не упустила этого Вилена.
— Кто? — Жан и правда не заметил всех маневров девушки.
— Не притворяйся, ты прекрасно понял о ком я!
— Никак ревнуешь?! — обнял за талию, поцеловал в щеку и повел к дому.
— К кому?! — у Ви было правило, как и у большинства женщин, доводить дела до конца и оставлять последнее слово за собой, от этого их разговор продолжился. Открыв перед ней входную дверь, Жан ответил:
— Действительно! Было бы кому, а то так, невзрачное, серое, совсем глупое. — он говорил абстрактно, даже не представляя, к кому конкретно Ви выразила чрезмерное внимание.
— О женщинах так нельзя! В каждой можно найти изюминку и влюбиться.
— Естественно. Только ты не учла одну вещь. Я люблю зрелый, сочный виноград. Изюм, как и Ев, не ем вообще! — И поцеловав жену, крикнул Эду. — Сын! Пусть машина стоит здесь, она нам завтра понадобится, с самого утра. Правильно? — Повернулся к жене.
— Тебе видней, я вся в твоей власти, господин! — прищурилась, улыбаясь.
— Ревнивица! — Только и сказал Жан.
— У вас романтический настрой? — Спросил, догнав их Эдгар.
— Странные вопросики. — Жан взял у него ключи и свой мобильный.
— Ну, ты сегодня и открытый! — продолжил Эд, поднимаясь за ними следом, — все нараспашку: машина, ключи от дома, телефон, прямо на сидении, что с тобой, отец?
— А он сбором винограда решил заняться. — кольнула Вилен и поменяла тему. — Где девчонки?
— У себя, наверное, сказать, чтобы зашли?
— Нет! Лучше давайте сообразим по коктейлю. — вместо нее произнес Жан, игнорируя предыдущие к нему вопросы. — Вы как, не засыпаете? Чисто семьей, так сказать, отметим.
— Нормально! — Эд уже поднялся к себе на этаж и взялся за ручку двери, но задержался.- Принимается. Уверен, остальные с радостью присоединятся. Где стрелка?
— Соберемся на крыше, минут через двадцать, — предложила Ви, — хочу переодеться. — внезапно притормозила и обернулась к зятю, — а у вас апельсины есть?
— Кажется, были, взять?
— Пожалуйста, а то мне муж, не покупает!
— Завтра же привезу ящик и заставлю съесть! — Не поняв, к чему она это сказала, Жан немного расстроился, но потом махнул на все обиды рукой: «стоит ли во всем искать логику!» И в предвкушении вечера, приподняв, поставил ее на несколько ступенек вверх.
Музыка тихо играла, когда они, задержавшись немного дольше, чем планировали, поднялись.
— Родители! — подлетела к ним Ев: — Спасибо за идею! Коктейли под звездами — это нечто! — Разрумянившаяся, с горящими глазами, именинница была просто счастлива.
— Приятно слышать. И раз все довольные, держи! — Вилен вручила ей картонный коробок с дырочками на боку. — Это тебе от нас с Жаном, только не будь эгоисткой и поделись с остальными.
— Спасибо! — не поняла ее Ев. — Подарки! Вы же мне и так столько надарили… Еще и делись! — чмокнула обоих и собралась отставить подарок в стороне. — Потом посмотрю!
— Нет уж, жадина, смотри сейчас! — настаивала Виен.
— Вот приставучие. — бурчала Ев, раскрывая коробку. И тут восторг разразил ночную тишину. Вел подлетела к ней, видя бурю эмоций, Дэн поперхнулся от неожиданного визга, а Эд схватился за голову. Ев прижала к себе коробку, боясь даже дышать.
— Ну, вы даете! — Дэн, наконец, смог понять что там. — Это же еще один ребенок, на мою голову.
Ев осмелилась и положила на ладошку маленький пушистый комочек, который тут же стал пищать и тыкаться носом.
— Мечтала, вот теперь и воспитывай, только не так, как Лиму, а серьезно.
— Вау! — произнесла Ев, более-менее, по-человечески.
— Светская львица! — Вел погладила щенка и уколола сестру.
— Не завидуй! И кто это? — Ев светилась счастьем. — Мальчик или девочка?
— Пообещали, что мальчик, но мы с мамой, не смогли разобрать. — ответил Жан.
— Ев! Дорогая, я за тебя счастлив, только давай договоримся сразу — спать он или она, будет не на моей подушке!
— Не вредничай! Глянь лучше, какая прелесть, как можно подушку пожалеть!
— Зато как обрадуется Лера, — вставил словцо Эдд, — Все одежки подойдут. И в домик пустит.
— И не мечтайте! Это мое чудо. Никому, слышите, играться не дам, но баловать — можете!
Выпили за нового члена семьи и Жан, почистив апельсин, подал его Ви, спрашивая:
— Дети! Мы тут с мамой собрались, на пару дней, съездить на лиман. Никто не думал туда отправиться?
— Я нет! — первой ответила Вел. — Спасибо, но у меня, от одного воспоминания о Ларсэне, отбивает охоту.
— Ну, зачем ты так? — посмотрела на нее Ев. — Довольно милый мальчик. — скорчила гримасу в адрес сестры и вернулась к питомцу. — Мы тоже не поедем, хотя, я одна, кажется, еще там не была.
— Тогда мы будем там, до самого дня рождения Леры. — Обрадовался Жан, чем крайне удивил Виен. Еще совсем недавно, он не мог оставлять имение на пару дней, без своего контроля, а тут такое рвение! С двадцать второго мая, по самый июнь! Это ж надо, целую неделю в уединенном от всех месте, в закрытой для многих глаз местности…. Однако комментировать вслух не стала — вечер, звезды, радость детей, да и просто хорошее настроение…
***
Сумки были собраны, Виен собралась спуститься к детям, попрощаться, как на пороге появилась Вел.
— Что с глазами? Ев щенка не дает? — Вилен удивилась заплаканным глазам дочери.
— Наталью помнишь, новенькая у нас.
— Конечно, она Жану весь вечер глазки строила.
— А я и не видела… — Вел была, просто не в себе, кусала губы, терла нос и глубоко вздыхала.
— Дочь, ты поругалась с Эдом? — все еще не понимая причины расстройства, уточнила Вилен.
— Да нет. У нас на работе ЧП.
— Что-то серьезное? — Ви присела прямо на чемодан.
— Как бы так. Наталья разбилась на машине, вместе с Алексеем. Ну, это тот, что мы духа изгоняли.
— Вот это новость…. И как это произошло?
— Ольга позвонила, сказала — он за ней подъехал к автобусу, поехали за город, ну и не справился с управлением… — Вел развела руками, показывая, что дальше ей ничего не известно.
— Живы?
— Она да, но в очень тяжелом состоянии. Дэн понесся перевезти ее к себе в клинику.
— А мужчина?
— Насмерть.
— Да! — кольнуло в груди, но Вилен не заострила на этом внимание. — Странно все это. Как-то странно… — промелькнуло непонятное предчувствие, но душа, на удивление была спокойна, даже известие не встревожило Вилен. — Вы с Ев съездите к ней?
— Зачем? Распорядились выдать помощь, да и Дэн ею занимается. Она у нас не так давно…
— Вел! Что тебя гнетет? Ты молодец, поддержала. Нам не уезжать?
— Чего это! Я подумала, может его судьба наказала? Как-то все скоропалительно.
— Жизнь, дочь, вообще штука скоропалительная. Не нам сетовать, но и не мы ее планируем.

Глава 3.
Отъезд был не спонтанным, Жан давно собирался оставить детей самих хозяйничать и отправиться с женой, после небольшой паузы на затоке реки, проведать филиалы своей фирмы. Известие пришло неожиданно, да и услышал он о гибели Алексея совершенно случайно, зашел за сумками, мешать разговору не стал, хотя вопросы были и достаточно конкретные, и лишь только когда Вел ушла, спросил:
— Может, возьмем с собой Михаила?
— Зачем? Они все здесь нужней.
— Ви, эта авария…
— Жан! Я почти уверена, что это дело рук колдуна. Он избавился от него. Неужели ты думаешь, маг так и не понял, что мы изгнали духа?
— Возможно… — Жан не понимал, как можно убить родного, кровного человека, даже если тот не справился с конкретным и важным заданием.
— Жан, раз тебя это задело, как и Вел, позвони Жаннетт, пусть посмотрит, не витает ли чего над нами.
— Не буду! Во-первых — ни ты, ни Ев ничего не слышите. Во-вторых, не касаются нас, их разборки. И, в-третьих — Жаннетт с нами «завязана» в этом деле, уже бы предупредила.
— Не сердись! Я просто так сказала, видя как вас с Вел это всколыхнуло. Мы уезжаем?
Жан молча подхватил сумки и, пробегая мимо комнат детей, крикнул: «Мы уехали»!
Отъехав от дома, Виен не выдержала, высказалась:
— Знаешь, мне на миг показалось, что ты передумал… остаться со мной наедине.
Он резко затормозил, хотел возразить, но обошелся лишь:
— Пристегнись! Я покажу, как хочу этого! — Рванул с такой скоростью, что Ви прижало к сидению.
Занимаясь разгрузкой вещей, Жан совершенно случайно, заметил, под задним сидением, маленькую коробочку, в оборванной подарочной фольге. Потрусил ее и, убедившись, что та пустая, выбросил в бак для мусора. Загнал машину в пристроенный к дому гараж, зашел в каморку смотрителя:
— И как тут?
— Все, как всегда. Без отклонений и происшествий. В этом году даже собаки не забегали. — ответил мужчина, солидного возраста, но довольно крепкий для своих годов. Он служил Гаям более десяти лет, выполнял работу садовника и сторожа в их отсутствие, а так как Гаи наведывались в этот домишко очень редко, да и то на несколько дней, в основном летом, был доволен своей спокойной жизнью и любил их, и домик, как родных. Радовался приезду, огорчался отъезду и тут же отбрасывал все вздохи — покой, хороший доход без затрат, да и никто не указывает, что делать, да как.
— Домой съездите? — поинтересовался Жан, зная, что тот не отлучался и на день, а сюда семья не приезжала, это было одно из условий, которое обязан был соблюдать смотритель, безоговорочно.
— Не прочь бы, на пару деньков. — обрадовался мужчина и ждал дальнейших указаний.
— Можете и дольше, мы надолго. — он вручил привезенный презент, отдал конверт, поручений не возникло, отчего сразу и попрощался, давая свободу. — Ну, пока!
— Я утречком поеду. — на всякий случай сообщил мужчина и провел хозяина к двери.
Жан кивнул, уже выйдя из комнаты. Почувствовав запахи, с радостью поспешил в дом — Ви готовила!
— Голодный? — уточнила она, заметив, что муж даже не отнес сумки в их комнату, находящуюся в мансарде, а бросил в большой комнате первого этажа, служившей им и гостиной, и холлом и залом для праздников, кои они тут еще ни разу не встречали.
— Только не желудком, но увидев тебя на кухне, отложу все остальное.
— Не расслабляйся — это сегодня. Завтра твоя очередь! — Поставила на стол последнее блюдо.
— Всенеприменнише! — произнес он, целуя ее шею, плечо и кисть руки. Не отпуская руку, сел за стол. — Вот уже и ночь. Дни летят, как листва с деревьев.
— Тебе ли сетовать? И потом, листва тоже не сразу падает.
— Не сразу…. Только, если подумать, то чем я хуже остальных?
— Ты лучше, намного лучше, однако понять не могу, почему тебя так ночь пугает?
— Ну, знаешь! — он смутился, ее вопросу, но затем рассмеялся, поняв, как прозвучала его речь.
****
Виен проснулась от настойчивого, долгого и достаточно громкого шороха на крыше. Прислушивалась долго, морщила лоб, прикрывала глаза, выставляя ухо вперед, и опять спокойно уснула, обняв мужа. Но ненадолго. Легкое поскрипывание, постукивание и скрежетание будило ее. Отрыла глаза и встретилась с солнечным зайчиком, игравшим на стекле мансардного окна, практически над их кроватью.
— Что же мне снилось? — задумалась она, но так и не вспомнила.
День провели в уборке.
— Надо было отправить Катерину, убраться здесь. Не додумался. — бурчал Жан, впервые обнаружив столько паутины во всех уголках комнаты. Обычно такого не было.
— Результат был бы тот же. Над этой девицей надо стоять. Так! — Виен поставила руки на бедра. — Не лодырничай! И тогда мы справимся быстро.
— Хочешь сказать — я справлюсь!
— Ты думаешь легко правильно построить работу? — Ви отвернулась, от него, не в силах сдерживать улыбку. — Откуда столько паутины?
— Чего удивляться? Год никого не было.
— Да понимаю я… Жан! Миленький, осталась кухня!
— Может завтра?
— Завтра мне бы хотелось заняться другим, более интересным и приятным!
****
«Паутина, кругом паутина! Виен пыталась сбросить ее с себя, но ничего не получалось. Она наслаивалась на нее толстым слоем…»
— Ви! Виен! — Услышала она и открыла глаза. Жан держал ее за руки. — Ты чего дерешься?
— Фух! — легла на спину, потерла глаза. — Это был сон. Представляешь, мне приснилось, что я вся в паутине.
— Не мудрено! Вчерашняя уборка, как аврал.
— Да, ладно! Так, слегка прошлись. — Зевнув и закрыв глаза, Виен прижалась к нему и попыталась уснуть. Сон вернулся сразу — паутина была везде. Липла к рукам, цеплялась к ногам и волосам, тащилась за ней шлейфом, скручиваясь в толстый жгут, захватывая в свои объятья все на своем пути…
Днем, сидя на скамье и нежась на солнце, Вилена задумчиво проронила:
— Никак не могу понять сон. Паутина…. К чему?
— Может мы с тобой чего-то не решили? — подал идею Жан.
— Договаривай. — схватилась она за его слова.
— Золото мое, я пока не знаю, но если ты хочешь — я подумаю. А с другой стороны, зная как ты, болезненно воспринимаешь грязь, возможно, мозг после уборки выдал твои же чувства.
— Может быть…. Пока приму твою версию и не буду думать. Пойдем, я замерзла, хочу горячего чая с лимоном и сладкого-сладкого.
— Намек понял.
Еще издали Ви заметила паутину над входной дверью, нависающей из-под козырька, достаточно плотным куском:
— Жан! — позвала она мужа, задержавшегося с вещами. — Это уже не смешно! Откуда она здесь, май же, не осень.
— Ветром нанесло. Я сейчас пройдусь по периметру козырька. Подождешь, с чаем?
Виен пожала плечами и отошла немного в сторону, а Жан забежав в хозчасть, быстро прошелся, сметая не малое количество паутины, под козырьком, и не только.
— Ну и собралось! — говорил он сам себе. — Годами, что ли, не убиралось.
****
«Огромный черный паук сидел на крыше их дома. Его ожиревшее пузо свисало во все стороны, подминая под себя даже вентиляционные трубы. Лапы быстро работали, плетя паутину, метр за метром, закрывая дом»…
Виен открыла глаза, вздохнула с облегчением и прижалась к Жану.
— Как приятно! — его сильная рука стала нежной. Ладонь прошла по спине и, поглаживая, вернулась вверх, замерев на мгновение, тут же скользнула вниз, к плавному изгибу бедра. — Думал предложить покататься на лодке, но теперь не хочу.
— Как мальчишка! Пойдем, я хочу.
— А завтрак? Я без завтрака никуда не двинусь!
— Жан! Еще же так рано.
— Ну, хоть чашечку кофе…. Свари мне, один разик, pliz.
— Уговорил! — Виен пошлепала к выходу.
— А тапки!
— Вай! — Вернулась и ногой пошарила под кроватью. Нашла шлепанцы и сморщилась от отвращения. — Жан, что это? — она держала свой тапочек, запачканный в паутину. Муж перекатился на ее сторону:
— С улицы занесли. Не заводи себя. — взял струсить, но Ви уже, босая, засеменила прочь:
— Я заваривать кофе! А ты, пожалуйста… — Она не договорила, топнула ногой, словно сбросила с себя мерзость и закрылась сначала в душе.
На удивление Жана, Ви сделала ему даже бутерброды. Он присмотрелся к ее лицу, не найдя ничего негативного, поцеловал плечико и сел за стол. Но поели, не проронив ни слова. Жан быстро, добровольно помыл посуду. Выбросив из головы утренний казус, собрал корзинку провизии, на всякий случай, прихватив плед. Молчаливо одобрив его действия, Виен пошла к выходу, оглядываясь на идущего за ней Жана, открыла дверь и, увидев его широко открывающиеся глаза, опасливо повернула голову, попятилась.
— Я проверю чердак! — Решительно сказал Жан, закрыл дверь, проем которой полностью был закрыт паутиной. — Катание не отменяется, лишь задерживается на пять минут.
— Дорогой, я боюсь. — Вилена, наконец, поняла свою дрожь в коленках.
— Что? Виен, ты ли это? Чего бояться?
— Это же сколько их здесь, чтобы за ночь дверь занавесить?!
— Вилен! Не накручивай себя! Я быстро, не успеешь и до кухни дойти.
— Не успею…. — Сны всплыли со всеми мелочами. Виен не отворачиваясь от двери, сделала шаг назад, глазами обследуя каждую щелку. Ей начало казаться, что со всех сторон просовываются маленькие, ворсистые лапки. Она подняла руку к лицу.
— Эй, трусишка! — обнял он ее за талию, заметив, что жена и с места не сдвинулась. — Что-то я не замечал у тебя такой слабости. — Жан проверил каждый уголок чердака, заглянул даже в коморочки, но ничего и никого не найдя, спустился. — Там все чисто. Я подожгу.
— Нет, это опасно, сорви, спалим подальше от дома. — Немного успокоившись, она выпрямилась, через минуту заулыбалась и ждала обещанную прогулку.
День пронесся с бешеной скоростью, уставшие и довольные, выпали у телевизора.
— Ты слышал? — Виен села и приподняв левое ушко, как делала в минуты чтения чьих-то голосов, доносящихся к ней без приглашения, положила ему на губы пальчики.
— Что? — прошептал Жан.
— Там кто-то ходит. — она дрожала и это Жана насторожило.
— Где? — так же шепотом спросил Жан.
— Наверху, послушай, вот опять! — Телевизор замаячил, словно отключили антенну, но тут же все заработало.
— Минуту! — Жан отключил звук, остался стоять посреди комнаты и, склонив голову, прикрыв глаза, прислушивался. — Ничего не слышу.
— Вот, вот! Туда побежали. — ее рука указывала место звука.
— Мне кажется — это ветка царапает черепицу. Идем, посмотрим.
— Какая ветка?! — Она отбросила легкое покрывало, что прикрывало ей ноги, стала на кровать, на колени и вонзила в него свой взгляд. — Жан, я здесь третий, ну пусть пятый раз, вокруг дома, метров на десять, нет ни одного дерева!
— Любовь моя, яблоня с другой стороны нашей спальни. Ее ветки никто давно не обрезал, так что они вполне могут доставать.
— Посмотрим утром. — Виен тут же легла, повернулась на бок, насупившись на себя и устыдившись за такое поведение, похожее на капризы. — Может, я старею? Чудится всякое…
— Старушка! Глупости не говори…
Следующий день прошел на удивление спокойно, даже сны ее не потревожили.
— Что-то долго Федорович не возвращается. — Укладываясь спать, вспомнил Жан. — Уезжал на два дня, а прошло трое суток.
— Ты сильно не переживай, а лучше утром позвони. Возможно дома сложности.
— Позвонил бы сам. — и тут он замолчал, словно его огорошили: — Слушай! — Всполошился, поняв, что его напрягает. — А дети тебе не звонили?
— Нет. Вторые сутки не давали о себе знать. Я думала, они с тобой переговариваются.
— Утром исправим все неясности. А главное уточним, чего это они так быстро вычеркнули нас из своего списка родственников.
Дышать становилось все труднее и трудней. Виен крутилась, просыпаясь и опять проваливаясь в сон. Закрытое окно всему причиной, думала она. Но май, можно и обойтись. Среди ночи не выдержала, приоткрыла на проветривание.
— Могла сказать, я бы включил кондиционер.
— Не буди! — улеглась она и заснула. Однако совсем скоро сон пропал вообще. Сквозь приоткрытые ресницы поняла — день будет пасмурным. Духота перед грозой. Подняла глаза к окну и рассматривала «ватную» пелену неба. — Отчего же так душно? — Расправила она влажные, как после душа волосы. Глянула на Жана — он спокойно спал, дышал полной грудью и его ничего не беспокоило.
— Я сейчас открою окно. — сквозь сон произнес муж, кожей чувствуя ее неудобство.
— Оно открыто, просто туман.
— Угу. — Жан обнял ее, припомнил ночные маневры жены с окном и посмотрел наверх. То, что лежало поверх сетки, мало походило на мгу, это скорее был ватный ком. Радуясь, что она не присматривалась, решил проверить. — Дорогая! Не принесешь воды, что-то голова разболелась.
Виен кивнув, поднялась и побежала вниз. Жан стал на кровать и открыл окно настежь, сетка сразу прогнулась. Даже не дотрагиваясь, он понял — это паутинный кокон. — Чертовщина, какая-то!
— Жан! — Сделав несколько шагов вниз, Виен решительно пошла назад. Увидев его в неудобной позе, проговорила, что хотела, а уж затем задала вопрос.- Первое — вода на твоем столике, второе — ты не болеешь. А в-третьих — что ты делаешь?
— Сетка засорилась, плохо пропускает воздух. А голова… Ви, она тяжелая, видно от духоты.
— Допустим, я поверила. — Жан сел на кровать, она никак не могла отвести глаза от потолка. — Кстати, пасмурно только здесь, внизу все сияет.
Жан выпил залпом воду из своего стакана, чтобы хоть как-то оправдаться:
— Ну, я же говорю, сетка засорилась. Виен! Ты только не пугайся раньше времени, но здесь, что-то не так.
— Да я уже догадалась. — Ви опустилась на кровать, рядом с ним, руки упали плетью.
— Пойдем-ка вниз, будем разбираться. — потянул он ее, отвлекая от навалившейся задумчивости.
— Ну, нет! Я сначала, приму душ, оденусь, подкрашу ресницы, а потом займусь твоей головной болью! — И она с каменным лицом поднялась и скрылась в ванной.
— Обиделась! — тихо сказал себе Жан. — Или боится? — на всякий случай плотно закрыл окно и побежал на первый этаж. Там вовсю сияло солнце. Прямо в пижамных брюках выскочил на улицу, посмотрел наверх — крыша была белой.
— Понятно! — Решив не носиться как ураган, снимая это, чтобы повторно не оскорбить жену, пошел в дом. В мансарде все еще шумела вода, поднявшись, он взял чистые вещи и, проведя рукой по закрытой двери душевой, отправился в ванную комнату первого этажа.

Глава 4.
Войдя в душ, Вилена, открыв воду, сползла к поддону в нахлынувшей истерике, опустила голову к коленям и ревела. Ее не оскорбило поведение мужа — это естественно, Жан хотел оградить. Вилен боялась, сильно, тупо, как не боялась уже много лет. Страх заполонил ее рассудок и затягивал шнурок на шее. Она вспомнила свои сны, до мельчайших подробностей, припомнила звуки, отвлекающие от долгожданного уединения в доме, который любила и, сдалась. Сильная, уверенная в себе и семье женщина размякла, как снежный ком. Здесь и сейчас была маленькая, слабая, испуганная и обессиленная Ви — девочка давно минувших лет.
Скрип над ее головой повторился, и она еще больше скукожилась, закрылась руками и закусила губы. Как делала в детстве, когда в ночи оживали непонятные чудища, тянули к ней свои лапы и дышали в затылок. Тогда она лежала, не дыша до самого утра, пока день не уничтожал их. Засыпала ненадолго и, просыпаясь, с ужасом ожидая ночь, которая отпустит на волю ее кошмары…
Вверху скреблись громко, настойчиво, не стесняясь. Вилен поняла — делают брешь в крыше. Им надо пробраться внутрь: «Вот! Ноготок прошел сквозь кирпич, процарапал метал и снимает штукатурку. Это уже не ноготь, это лапка и она, цепляясь ворсом о неровную поверхность, тянется ближе и ближе. Посыпалась крошка, вторая лапка, третья… Голова-грудь свободно прошла в сделанную дырочку, восемь ног одновременно расширяли проход, тут же заработали челюсти-хелицеры, помогая лапам, за ними и щупальца-педипальпы насторожились, приподнялись и приготовились к своему делу, а восемь глаз впились в последнюю преграду. Тяжелое, голодное тело упало на деревянное перекрытие ванной комнаты. Еще немножко и…» Вилен затошнило, закружилась голова, дрожь побежала по всему телу и остывшая вода пронизывала, как лед, насквозь. Воздух пропал, ее легкие раздувались воздушным шаром, разрывая грудную клетку. Вилена дошла до точки. Крик должен был разорвать душевую комнату и вырваться наружу, но…
Ви уловила тихие нотки голоса мужа. Он пел, там, внизу, негромко, под аккомпанемент воды. Ни капли испуга! Голос его все настойчивее поднимался к ней и вытеснял из ее сознания пугающую тварь. Лапы спешно, одна за другой, удалялись. Все пошло в обратном порядке — штукатурка, метал, камень. Ее уши слышали, как все становится на место. Кап-кап-кап! Падала вода на поддон.
— Да, что это со мной?! Вот только не хватало свихнуться! Ну, нет, теперь вы меня так просто не возьмете. Я выросла! — Вилена перекрыла воду и, окутав себя полотенцем, решительно открыла дверь.
Уже через час, стоя у открытого окна в кухне, вздохнула полной грудью, анализируя свое поведение.
— Дорогая! — убирая посуду в мойку, позвал Жан и увел от самоунижения. — А давай припомним твои сны.
— Да, что их вспоминать?! Мне снилась паутина, как только мы сюда приехали. В последнем сне я видела паука, большого.
— А сегодня?
— Сегодня мне ничего не снилось. Я плохо спала.
— Знаю, просто думал, может быть, ты хоть что-то видела.
— Нет, ничего!
— Я попозже помою. — выбросив в мусор собранные со стола крошки, повесив на крючок полотенце, Жан решился на то, что так оттягивал. — Пойдем на улицу, надо посмотреть, что там, над нашим окном.
Картина была не из приятных. Жан, подняв глаза, невольно присвистнул. С момента его вылазки из окна прошло не так уж много времени, а все ухудшилось: от дымохода камина к их окну висел клок паутины, белой от плотности слоев.
— Жан! Я серьезно боюсь. — Призналась Виен.
— Мне это тоже не нравится. Постой здесь, я попробую все сбросить.
— Жан, осторожно, они могут быть там!
— Милая! Пауки ночные существа. — Взяв на кухне большой нож, поднялся на крышу, предварительно надев перчатки. Не без усилий, обрезал и бросал куски «ткацкого» старания. Граблями оттащил на край участка и поджог.
— Может, позвонишь Федоровичу? Ты же хотел.
— Спасибо, родная, только смою с себя все остатки. — Скрылся в доме, появился с удивлением на лице. — Странно. В доме связи нет, а пропущенных!… Держи, я и твой взял. — В руке у него дребезжала трубка. — Алло!
— Отец! — услышал он взвинченный голос Эда. — Что у вас происходит? Вторые сутки вне зоны!
— Сам ничего не понимаю, в доме не ловит. Мы только догадались, вынесли мобильные на улицу. — Успокоил их, поговорил, стараясь быть веселым, набрал сторожа. — Федорович! Ты где пропал? Что-то случилось?
— У меня — нет! Я к вам дозвониться не мог. Наша дорога пропала в сплошной паутине. Я попытался расчистить, только с пустыми руками не удалось, вернулся домой, за инструментом.
— В паутине? Ты хочешь сказать, что через лес выезда нет?
— Как и въезда. Я буду стараться пробраться к вам.
— Спасибо! Мы ждем тебя, ты нам здесь нужен. Очень! Если не получится, пробуй рекой, но поспеши.
— Я уже обдумывал, если не смогу пробиться, проложу новую тропу.
— Давай, старина, поспеши! — Жан подошел к Виен, обнял ее.
— Жан! Оно нашло нас… — глаза Вилен не видели его, она была где-то далеко, в визге, шуршании и шорохах, покрывающих все остальные звуки. И всеми этими шумами руководили, управляли и направляли именно к ним. Вдруг она вздрогнула, словно проснулась и посмотрела в глаза мужа: — Да ты и сам понял, что нас умело, загнали в ловушку.
— Любимая, только не паникуй. — Жан не стал ее обнимать и уверять в своей силе, пряча за свою спину, он просто выровнялся, приподняв грудь, готовясь принять действительность, каковой она есть.
— Не буду, я уже справилась со страхом. — и она не врала. Она уже точно знала, что не закричит от страха, не будет вопить и закрывать лицом руками, она будет бороться.
— Похоже, что мы привезли это сюда сами. — анализировал Жан последние события.
— Что ты такое говоришь? — не поняла Ви и переспросила.
— Я разгружал машину и нашел коробочку, яркую, подарочную, на вид и по весу, пустую, с надорванным углом, даже не открыл, выбросил в мусорный бак. Подумал, что Ев подарок забрала, а коробка упала под сидение.
— Говоришь, была в машине? — Ви ясно вспомнила, взгляд Натальи, а перед этим — девушка, замешкавшись в машине, выйдя, закрывала сумочку. — Наталья! Теперь мне все понятно. Хотелось бы взглянуть на коробок.
— Пойдем, мусор не вывозили, да и мы не добавляли, должна быть сверху. — Дойдя до места, Жан вспомнил, что дистанционка от двери гаража осталась в машине, в средину с улицы не попадешь. — Пройдем через кухню.
— А зачем нам в гараж? Ты же выбросил в мусор.
— Но здесь нет никаких следов членистоногих. Значит они в машине или гараже.
— Ничего не понимаю. — замотала головой Ви. — Коробка где?
— В мусоре не покопаешься, день насмарку. — усмехнулся Жан, взял ветку и поддев коробочку выбросил ее из бака. — Вот!
— Обертка была порвана?
— Да, но я не рассматривал, нашел, колыхнул, ничего не услышал, выбросил.
— А может в ней вместиться «полчища» пауков?
— Маловероятно. Но оглядывая последние события, их действительно много! Однако следов их пребывания здесь нет. Хочешь или нет, а гараж я обследую.
Открыв бронированную дверь, рукой нащупал выключатель. Свет вспыхнул, они тут же услышали громкий шорох и заметили, как тень мелькнула под машину, которая вся была под паутиной, тянувшейся к воротам гаража.
— Вот мы и нашли место его пристанища.
— Да! Но как оно перебирается на крышу? И почему не идет в дом?
— Виен, ты у меня спрашиваешь? Разве можно понять намерения «многоногих»? Давай отложим все: «почему и зачем», я займусь очисткой авто, надо выбираться отсюда.
— Нам отсюда не вырваться! — констатировала Ви, ужас возвращался, холодела душа, дрожали руки.
— Дорогая! Держи себя в руках. Оно питается, прежде всего, страхом. — Взяв ее под локоть, Жан отвел к двери. — На свет не выйдет, стой здесь и просто следи, пожалуйста. Мне надо очистить машину!
Шорох возобновился. Из-под дна выглянула лапа, но тут же спряталась назад.
— Нет! Не подходи, я тебя прошу! — тихо проговорила Виен, но Жан был неумолим. Зажег свет, какой только можно было найти: верхний, в яме, над дверью и даже фонарик:
— Виен! Мы здравые люди, да и не такое с тобой пережили.
— Ты не понимаешь. Здесь мы бессильны. — Виен прижалась к двери. — Я не знаю, ни одного заклятья. Я даже нигде и никогда не читала о таком. Не дихлофосом же его травить!
— Родная, я тоже не встречался с подобным и ты права, яды нам не помогут, но мы не будем опускать руки. — Он двигался быстро, просто мелькал перед ее глазами, сбрасывая паутину легко и проворно, приловчившись за несколько дней. Паутина скатывалась шарами, падала на пол. — Жаль, не могу подпалить ее прямо здесь, вспыхнет горючее, а это был бы выход.
— Жан, мы здесь умрем. Как бабочки, как мухи. Нас, замотав в паутину, высушат и высосут наш мозг.
— Если ты не прекратишь загонять себя в угол, я тебя ударю! — Глаза Ви наполнились слезами. — Все, все. — прижал ее к груди и поглаживал по спине. — Что с тобой, моя любовь? Ты же сильная. Вспомни канун нового года, как ты быстро и решительно действовала, отгоняя от меня нелюдя. А тяжелое путешествие по пустыне? Не ты ли смело прикрывала меня от высокопоставленного дикаря?! С девочками, когда была беда… Ви, ты даже не задавала вопросов, а делала все, чтобы победить.
— Жан, миленький, родненький идем отсюда. — Дрожала она.
— Дорогая! Не знаю, что это за хрень, прости за крепкое словцо, у нас поселилась, но оно питается от наших мыслей. Напугай его своей храбростью. В конце — концов — это за мной. Тебя не тронут!
— Дурак! — разозлилась Виен.
— Вот так-то лучше. Я пошел за свечами. Слава Богу, их здесь предостаточно.
— Свечи! О, да! Это правильно. Живой свет! Надо позвонить Эду, он знает заклятье. Мы его прочитаем, и все будет хорошо!
— Вот умница. Узнаю мою Ви! — Заперев дверь, и оставив весь свет, на всякий случай, чтобы паук так и сидел под машиной, они прошли в кухню, Жан достал все запасы, от обычных, больших свечей, до маленьких, круглых, подарочных. Вооружился ножом и зажигалкой и они вернулись в гараж.
Виен машинально опустила голову на уровень дна машины. Паук был все еще там. Его маленькие, многочисленные глазки сверкнули и исчезли, нарочно скрепя по полу, он подтянул к себе лапы.
— Я его видела! — воскликнула Виен, сделала шаг вперед, указывая рукой. — Он под машиной, размером с кисть моей руки.
— Видишь, какой маленький! — Свист пронесся мимо них — паутина вылетела и попала в лампочку над дверью.
— Вот уродец! — выругался Жан. — Только я тебя все равно выкурю! Поможешь? — оглянулся он на жену.
— Конечно! Что мне делать? — на половину уняв дрожь, проговорила Вилена. И опять свист, еще одна нить прилипла к стене.
Жан поджег свечу, поставил на пол, под машиной зашевелились.
— Нужно быстро, пока он не опомнился, окружить машину светом, а потом мы более спокойно добавим больше свечей, так, чтобы он поджарился. — Жан опять принялся носиться вокруг машины, замер на секунду. — Но лучше было бы ее вывести. — и снова схватился за свечи. Вилен ходила за ним, не столько помогая, сколько мешая. — Ты можешь сбить путину с ворот? Там ее немного.
— Попробую. — Виен сняла паутину с проводов и некоторых опасных мест, недолго думая, подпалила ее. Паук издал визг и заметался. — Вот нечисть! Не доволен.
Паук метался, высовывался, но сразу прятался. Жан так же поджег несколько пучков паутины, брошенных на пол, и визг усилился. Не снимая паутину ни с багажника, ни с задних дверей, Жан принялся очищать водительское место. — Дорогая! Пожалуйста, вернись к двери в кухню, как только я заведу мотор, закрывай дверь, чтобы он не прошмыгнул в дом.
— Хорошо! — кивнула Вилена и задала простейший вопрос, какой могут задать только женщины? — А если не заведется? — Жан не стал спорить, хотя в душе и подумал: «вечно это ее «если»!».
— Паутина только на багажнике, но я проверю. — Он открыл капот и ужаснулся, все было покрыто многослойной вязкой нитью. — Да, постарался на славу…
— Я, для чего очищала въезд? — вывела его из оцепенения:
— Для того, чтобы вывести машину, но этого невозможно сделать. — махнул рукой Жан.
— Зато можно впустить дневной свет!
— Виен, ты золото! Мы предоставим ему возможность позагорать! Заходи дорогая и запри дверь, я вернусь в дом по улице!
Солнечные лучи ворвались внутрь и осветили половину площади, захватив и часть машины. Неимоверный, неслыханный ни одним человеком, паучий визг усилился. Несколько лапок высунулись с темной стороны и попытались сдвинуть свечи.
— Вилен! Не задерживайся, срочно закрой двери! — Жан повернулся к ней, спиной чувствуя, что она тянет, и замешкался, глядя на нее. Совершенно неожиданно, откуда-то из темного угла, на него бросилась летучая мышь. Услышав сильные, размашистые хлопки крыльев, Жан прыгнул на уличный свет. Ви это видела, не успев прикрыть дверь до конца, замерла, переживая за мужа. Мышь шарахнулась от света, зацепилась за провод, опустила голову так, чтобы оставаться в тени и уставилась на Жана, внимательно следя за ним. В углу, прямо напротив входа в дом, нечто просыпалось, Виен направила туда взгляд, догадалась, что там вторая мышь и почувствовала ее взгляд. Свечи гасли. Мышь расправила крылья, выставила вперед голову, готовясь напасть на Вилену. Как удар молнии сработало ее самосохранение, женщина захлопнула дверь, а по металлу проехали когти. Виен спустилась по двери, холодея от ужаса, так и ждала мужа, сидя на полу.
— Ты как? — прибежав, спросил Жан.
— Не знала, что пауки умеют визжать…
— Я тоже. Как выясняется, мы с тобой многого не знаем. Машина пока потеряна, внутри сплошная паутина, почистить, нет времени. Так, а ты почему не ушла, как я попросил?!
— Испугалась.
— Глупышка, когда боятся — прячутся! — Жан поднял ее с пола.
— Дай я гляну, она не укусила тебя? — Ви принялась дрожащими руками дергать его за воротник рубашки.
— Нет, милая, даже не задела. И что это за вычуры у нас происходят?
— Жан! Пойдем на солнце. Мне здесь жутковато и зябко.
Присев на скамейку у самой воды, Жан долго молчал, размышляя, вытягивая из уголков памяти всяческие рассказы о древней магии:
— Я принесу, чего-нибудь, выпить. — не находя ни одного ответа, Жан поднялся, не отпуская ее рук, потом словно опомнившись, спросил. — Ты, наверное, голодная, принести перекусить?
— Нет! Есть я не хочу. Пойду с тобой.
— Виен! Их здесь нет, солнце еще в зените. Я туда и обратно! — Зайдя в дом, проверил дверь — все было тихо. Солнце продвигалось в сторону гаража, и у него теплилась надежда, что к вечеру там никого не будет. Но прежде чем пойти к Виен, все — таки, решил глянуть. Паук усердно заплетал дверь.
— Давай, старайся. Прикрой подруг, пока я думаю. — и мыши, словно поняв его слова, бросились к Жану, но с криком отринули от света. Стрелы паутины опустились у его ног. Жан развернулся, пошел прочь. — Эд! Похоже наш отпуск с Ви не удался. Ты нам, с Дэном, нужен здесь.
«Отец! — Эд услышал волнение в голосе Жана. — Что-то случилось?»
— Случилось. Мы попали в ловушку. Девчонкам ничего не говорите. — Он коротко рассказал обо всем. — Выезжайте на рассвете, ночью в наш дом не попадете, а что с нами будет до утра, даже и думать боюсь.
«Так, мы выезжаем прямо сейчас!»
— Эд! Ты меня слышал? До захода не успеете, ночью очень опасно. Мы закроемся и продержимся до утра. Ну, не разрушат же они дом! Но вот выбраться мы, навряд ли сможем сами, паук просто растет на глазах и с неимоверно скоростью все покрывает. Я вообще удивлен, как он не пробрался к нам в первый же день.
«Возможно, был слаб. Ты же сам сказал, что был маленьким, ему надо было время созреть… А сейчас, как не странно это прозвучит, набрался опыта. В общем, отец, я понял, будем решать этот вопрос.»
— Я забыл предупредить — тропы нет, к нам можно только водой.
Эд присвистнул:
— Ни фига себе! Будем с первыми лучами. Держитесь.

Глава 5.
Вел смотрела из окна галереи на мужа и тревога просыпалось. Его внешний вид: выпрямленная спина, рука, постоянно взлетающая ко лбу, ноги на ширине плеч, словно он принял упор перед ударом, говорило о многом. Но вот с кем он ведет такой серьезный разговор, удалившись на улицу, какие неприятные известия влетают в его уши, ей было непонятно, гадать не хотелось, отчего решительно подошла к окну сестры:
— Тебе не кажется, что от нас пытаются нечто скрыть? — не выпуская мужа из вида, проговорила громко, Ев появилась сразу и, выругавшись, что приходится, как школьникам лазать через окно, глянула на улицу:
— Я просто уверена! — Ев отвернулась от окна. — Вот только что? — и обе еще больше насторожились: — Смотри-ка, собрание. Интересно, почему вне дома?- к Эду подошел Дэн, а уж за ним, по одному, подтягивалась охрана.
— Мужская логика. Могли бы спуститься в операторскую, мы бы ничего не заметили. — сказала Вел. Ев кивнула, высказывая свои предположения:
— Делают вид, что вышли подышать свежим воздухом и параллельно обсуждают проблемки территории, пансионата. Ну, ничего, как только Дэн вернется, я прочитаю все в его голове, пока же он закрылся.
— Постарайся. Теперь я просто уверена, у нас проблемы и немалые. — Вел злилась на мужа, еще раз глянула на него и первой переместилась в комнату. Присев на диван в гостиной сестры щелкала каналы, не задерживаясь ни на одном и, неожиданно замерла, услышав сообщение с аукциона Сотбис. — Ев! Иди сюда, быстро!
« Вчера вечером, — говорила диктор, — была продана картина, малоизвестного портретиста 17 века Дэниэлля Гаули, «Мечта», за 50000 евро…. По словам коллекционеров, именно полотна этого художника будут востребованы в этом сезоне.
— Совершенно точно! — говорил ее собеседник. — Он не известен, пока, большому кругу почитателей живописи. Но его полотна, так неожиданно появившиеся на рынке, возбудили интерес…. » — Диктор продолжала вещать, а сестры уже отключились от них:
— У меня глюк? — убрав звук спросила Вел. — Это же твой портрет!
— Без сомнения. Но я не в курсе! — Ев кусала губки. — У меня, теперь на пару серьезных вопросов больше! — Они одновременно поднялись, твердо решив выяснить все и сразу, как в комнату влетел Дэн:
— Приветики! — искусственно навесил веселость и промелькнул в гардеробную.
— Виделись! — ультимативно ответила Вел, Ев же вообще промолчала. Он, не обращая на это внимание, намеревался заняться своими делами.
— Стоять! — категорически заявила Ев, бороздя его взглядом. — А что происходит?
— Ничего! Все хорошо. — произнес Дэн, не поворачиваясь, поежившись, от покалывания «иголочек» на затылке, так он чувствовал влияние жены на его разум и поставил блокаду.
— Я пойду колоть Эда! — Вел уже убедилась в своих догадках и воинственно направилась к двери.
— Вел! — выдавил Дэн смех. — Не пополам, пожалуйста, нам он нужен целый.
— Постараюсь! Хотя так хочется начать с тебя! — она хлопнула дверью.
— Гения! Мне надо ненадолго уехать. — совладав с собой и радуясь всплеску Вел, что дала ему необходимую минуту, Дэн взял сумку.
— Два вопроса.
— Пожалуйста, хоть десять, но я буду собираться.
— У нас что, проблемы с деньгами? — Ев решила начать с последней, полученной неожиданно информации.
— С чего ты взяла?
— Ты продал картину.
— Что? — искренне удивился Дэн. Оставил свои сборы, сомкнул брови, но сразу же отпустил любопытство и продолжал по инерции, выяснение обвинения. — Что за глупые шутки? И с чего вдруг такой наезд?
— Из телевизора! Ты продал на аукционе мой портрет, назвав его «Мечта». Ну, и названьице! Я что, все еще твои грезы, или…. Нет, я поняла, достижение! Перевыполнил план — можно и продать парочку, даже не посоветовавшись!
— Ев! Я не продавал твой портрет. Ни один! Даже не думал. Поднимись в мастерскую и пересчитай сама. Заодно позвони Нику, пусть сделает тоже. — он на миг, в душе, возмутился: «это ж надо, такое выдумать, чтобы удерживать его рядом!», отчего говорил на повышенных тонах: — Продать твой портрет! Это было бы последнее, что я сделал бы. У меня куча железа в гараже! — но по тому, как держалась жена, понял, что это не капризы, но выяснять, просто не было времени. — Ев, душа моя, мне действительно надо срочно уехать!
— Не юли! Мы с Вел видели по телевизору передачу, перед твоим приходом. Ты — самый востребованный художник! «Мечта» ушла за 50000 евро!
— Так дешево?! — тут уже его удивлению не было конца, оставив сумку, засмеялся и сделал к ней шаг: — Если бы я продавал, то брал бы миллион, за каждый! « Мечта»! Даже интересно.
— Я не шучу. Залезь в интернет. — стояла на своем Ев.
— Это я сделаю первое, как только вернусь.
— Хорошо, согласна, это подождет. Теперь об отъезде. Куда? — Она нагло всовывалась в его голову, он все настойчивее давал отпор.
— Любовь моя — по работе! — Ев мельком увидела родителей и он окончательно заблокировался.
— Или ты говоришь честно, или я по клеточкам разберу твою голову! Ты меня знаешь. Лучше не зли. — Ев все так же стояла и сверлила его взглядом, сложив руки замком на груди и расставив ноги, как воин, готовый к нападению.
— Милая, прости, Жан просил вам не говорить. — расценив бесполезность умалчивания, Дэн решил вкратце все рассказать: — У них небольшие проблемы, с пауками. — Он попытался усмехнуться и перевести разговор в шутливую форму, подыскивая, как бы ей это преподнести, но не успел, Ев уже взяла бразды в свои руки, став на верный путь:
— Дэн! — тут ее шатнуло, видение пронеслось с такой силой, что все съеденное подступило к горлу. Сделав усилие над собой, она заявила: — Я еду с вами! И не спорь. Или мы отправимся сами!
— Собирайся! Нам еще надо встретить Жаннетт. — Дэн никогда не сдавал позиции, просто мгновенно делал выбор в сторону малой крови. В конце концов, так она будет на глазах.
— Жанэ встретит кто-то другой! — заявила, категорически и скрылась в ванной.
— Мы катером, дороги через лес нет, возьми куртку. — Слова звучали четко, коротко и конкретно, как и его действия, по сбору необходимых вещей.
— Угу.
Вел открыла дверь в свою часть и Эдгар содрогнулся от этого звука, он, с первых дней их встречи, спиной чувствовал ее настроение.
— Я не буду просить от тебя объяснений, ты все скажешь сам. — заявила она и замерла в проеме двери.
— Мне нечего сказать, кроме того, что надо уехать, ненадолго.
— Повторить? — Вел взглядом сковала его в тиски и прижимала к стене, она это делала впервые, не контролируя силу, даже не думая, что может сломать его кости.
— Я не могу, дал слово, прости меня, но нет! — Ее напор усилился, Эл понял, насколько она сильна, но пока еще не сопротивлялся. — Любимая, не заставляй дать тебе отпор.
— А получится? — развернула, приперла к стене, вонзилась взглядам в глаза, контролируя со всех сторон. — Ты же сам меня обучал. Эд! Я очень тебя люблю, но своим поведением ты вынуждаешь это забыть.
Эд сбросил ее путы, но тут же опять был прижат к стене. Его подбородок гордо поднялся, он собрался стоять на своем до конца. Дал ей на минуту почувствовать победу, чтобы показать свою силу. Вел ничего не замечала, и не понимала стратегию мужа. Это было бы минусом, в любой другой ситуации, Вел могла бы потерпеть поражение и Эд занес этот недочет своего обучения. Но в данном случае, ее невнимательность, играла в его пользу. Эд уже готовил отражение, Вел продолжала говорить:
— Я чувствую носом, — прищурив глаза, черство, тоном, не терпящим возражения, — пришла беда. А ты пытаешься меня сбросить со счетов. Эд, ты берешь меня с собой!
— Не могу…. Правда, не могу! — он выпрямился и Вел почувствовала, что больше не владеет им, сразу же нашла козырь, чисто женский:
— Хорошо, иди! — резко отвернулась и взяла свою сумку.
— Ты куда? — Слегка шокированный быстрой сдачей позиций, Эд подошел к ней.
— Неужели тебе интересно?
— Дорогая, я интеллигент в девятом поколении, но все же…
— Успокойся, я не буду одевать таинственность на очевидное, я ухожу от тебя!
— Вел! — схватил жену за руки и прижал к шкафу, его голос обнаружил новые нотки. — Не играй со мной, сейчас не время!
— Я вполне серьезно. Жить в недоверии и скрытности я не смогу, да и не хочу.
— Прошу тебя…. Это глупо. Вел! Ты не можешь на пустом месте раздуть волдырь!
— Я все сказала. Отпусти, мне больно. Все остальное ты уже сделал сам.
— Вел! — застонал Эд. — Господи! Но почему сейчас?
— Не льсти ни себе, ни мне. Ты опустил меня с момента отчуждения.
— Солнце мое, не перекрывай кислород. Так надо. — Ее глаза пассивно смотрели мимо. — Что ты творишь?!
— Эд! — услышали они голос Дэна, — бессмысленно! Они все равно сделают что хотят.
— Прости! — Эд отпустил жену, поцеловав покрасневшие руки. — Но это был удар поддых.
— Собирайся, — договорил за брата Дэн. — Ев уже внизу.
— Дэн! Это опасно! — попытался вразумить их Эд.
— Да пойми ты, тугодум, они будут там, с нами или без! И если Ев это сказала, то это не пустые слова! — Дэн смотрел на четкие движения Вел, как она малое, но самое необходимое, бросила в сумку и дождавшись ухода, спросил. — Чем она тебя пригвоздила?
— Развестись! Блин, твоя мягкость… Я все равно бы не сдался. Вел умная, потом бы поняла.
— Ну и дурак! Возьми ее куртку.
Вел разъяренно, распахивала перед собой двери. Входная ударилась о стену и Ев вздрогнув, повернулась:
— И чем раскрутила? — спросила она сестру, метавшую молнии.
— Разводом но, если бы не Дэн, он бы не сдался. А ты?
— Элементарным, что мы едем сами.
— Эффективно! И как я не додумалась? — Вел заметила охрану и ИВ, кивнула здороваясь, сбросила пыл. Появился Дэн, за ним следом Эд, вот тогда -то Вел добавила, нарочито громко. — Выходит Дэн тобой дорожит и по-настоящему любит.
— Вел! — не сдержался Эд. — Ну, нельзя же так! — Она пропустила реплику мимо ушей. А Эд настойчиво продолжал гнуть свое. — Дорогие, там может быть очень опасно. Мы даже не знаем, что нас ждет!
— А здесь? — смерила Ев его своим, неповторимым взглядом. — Так чего стоим?
— Прежде нам надо встретить Жане, а уж потом к родителям. Отец просил быть на заре.
— Простите, но у нас расклад другой! — отрезала Ев. — За Жаннетт отправится кто угодно, а мы к маме!
— Ночью опасно! — упорно пояснял Дэн.
— Нет, вы только посмотрите на этих двух! — Ев поставила руки в бока. — Там опасно, а мы будем отсиживаться!
— Закончим споры и пререкания. — Эд подробно рассказал им все, что знал. Вел слушала не перебивая, кивая головой, как только муж замолчал, позвала Михаила:
— Едешь за Жаннетт. Угроза идет от Ефима. Где его найти и ты, и она знаете. Ничего не делайте, только следите, чтобы не сбежал.
— Вел! Ты уверена? — начал Эдгар.
— В чем? — бросив на мужа недовольный взгляд, повернулась к Михаилу. — Мы закончим и сразу к вам. Игорь! Ты едешь с нами. ИВ!
— Знаю, девочка, не переживай, все сделаю, не впервой. — ответил управляющий и в очередной раз восхитился рассудительностью сестер.
— Командир! — тихо сказал Дэн, но четыре строгих женских глаза измерили его рост и, как Наполеон — уменьшили с помощью головы. Парень кашлянул, от неловкости, опустил голову, подхватил сумки. Эд так же смутился, подняв тяжелый баул с оружием, подал Вел куртку:
— Надень! Морем пойдем, холодно!
— Машиной же быстрей. Неужели не проберемся? Можно же проложить новую тропу!
— Ночью? Вел, мы идем водой!
— Катером, так катером! Хотя не понимаю.
Игорь сел за штурвал. Ев послушно оделась, но отчитывала Дэна, припоминая все грехи столетия. Эд положил на ноги Вел плед и попытался обнять:
— Вел, девочка моя!
— Скажешь это Лере!
— Прекрати капризничать, вредничать и сердиться. Послушай меня. Ты сегодня была не права! Не всегда надо быть такой упертой.
— Кто бы говорил! И вообще, я тебя еще не простила.
— Не прощай! Я все равно буду тебя любить, обожать, боготворить! Но если того требуют обстоятельства, я настаиваю, что бы вы с Ев, не совали носики! — он обнял ее, Вел сопротивлялась, но уже для вида.

Глава 6.
День катился к закату. Проведя его практически на улице, как Виен, так и Жан с содроганием осознавали, что рано или поздно, придется вернуться в дом, ставший для них ловушкой.
— Вечереет, пора заходить. — поднялся Жан и предложил жене руку. — Как не крути, а там наше укрытие.
— Пойдем. — поднялась Вилен, но тут остановилась, услышав звонок мобильного: — Слушаю!
«Мульчик! Как вы там?» — Виен сомкнула брови, звонок старшей дочери застал ее врасплох, она не слышала их мыслей очень давно и не знала, как дела у детей:
— Нормально. Вот весь день, как туристы, на причале. — стараясь отвлечься и понять, знают ли дочери, Виен тянула разговор: — А что?
«Мы едем к вам.» — сообщила Вел.
— Что?! — Виен прокричала. — Вел! Поворачивайте назад, сейчас же! Это не моя прихоть, до утра вам тут делать нечего.
«Нет, мама! Не для того я пробивала броню Эда, чтобы взять и сделать то, что он хотел.»
— Вы не понимаете, что приедете в самое опасное время. Мы зайдем в дом и до рассвета, слышишь, до восхода солнца, вам тут делать нечего!
«Мама! Мы не развернемся!» — Прозвучали категорические слова Вел и она отключилась.
— Вот упрямые! — рассердилась Вилен.
Жан сразу же набрал старшего сына, как только увидел растерянный вид жены:
— Я же просил!
«Сам бы попробовал. Но это уже не важно. Мы будем, как надо. Заходите в дом, Жаннетт уже приехала к нам на помощь и должна звонить тебе с минуты на минуту. Скажет все, что надо делать.»
— Если мы зайдем, к нам не дозвониться. Пробуйте писать, хотя и это бесполезно. Ладно, разберемся. Эд! Все-таки — это глупо. Очень опрометчиво.
— Посмотрим. Отец! Дэн связался с Жаннетт, она тебе уже звонит. — Эд отключился, и Жан услышал родственницу:
«Привет! Вам скучать не приходится, как я посмотрю. Быстро говори, что у вас.»
— Пауки и летучие мыши. — ответил Жан и дал понять Виен, кто звонит.
«Wau! Сколько?» — Жану показалось, что Жаннетт обрадовалась известию, но выяснять не стал, одно радовала, она не ужаснулась и не призналась в бессилии, поэтому сказал, как есть:
— Точно сказать не могу. В гараже видели одного, размером с ладонь. Но по их работе — сотни две. Заплетают дом с такой скоростью, что просто дух захватывает.
«Понятно! Не теряем время на разговоры. Я пришлю заклинания, ставьте свечи на всех окнах и у дверей, там же пишите заклинание. Свечи есть?»
— Есть! — Жанне тем временем продолжала, шелестя какими-то бумагами:
«Заклинание пишешь в виде звезды, буква в букву, чтобы не было пробелов. Я со своей стороны подключусь к процессу, думаю, расстояние не будет помехой. Кроме вас, надеюсь, людей там нет?»
— Нет. — ответил Жан и тут же вспомнил: — О, блин! Федорович уже в дороге!
«Отправляй назад и быстро в дом, надо успеть до захода солнца все сделать. Если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, то сегодня последний день их пассивности. Подробности встречей!» — отключилась. Жан не стал ждать ее послание, а набрал сторожа:
— Федорович! Ты где?
«Не получилось у меня расчистить проезд, все обследовал и не стал терять время. Нашел лодку, выплываю.»
— Утром! Мы ждем тебя утром.
«Но как же? Ты же сам говорил…»
— Знаю, что говорил! Сними комнату на ночь, я все оплачу. Но если я сказал — утром, то так надо.
«Хозяин — барин!» — буркнул сторож, и повисла тишина. Жан посмотрел на экран мобильного, Жаннетт еще молчала.
— Жан! — позвала его Виен. — Посмотри.
На крышу дома выползало огромное, лохматое существо. Паук был намного больше, чем они предполагали. Спокойно сев у дымохода, начал плести сеть и спускать ее, закрывая все планомерно.
— Он не один! — Заметил Жан черные толчки, заполняющие крышу их дома. — Срочно в дом!
Солнце еще не успело спрятаться за западными горами, бросало на землю последние часы жары этого дня, окрашивая небосклон в малиновый закат. Белая паутина наполнялась этими красками и местами алела, а паук, огромный, черный и отвратительно лохматый, задрав брюхо, с возбужденно торчащим жалом. Его многочисленные глаза были направлены на них.
— Это паук-волк! — осмотрев при свете членистоногое, определил Жан и прижал к себе жену. — Их укус ядовит…
— Да мне по фиг, что это за паук! — ошарашила она его тоном и словами. — Думай, как его прибить!
— Боюсь, что прибить его мы просто так не сможем, надо спрятаться до ура и подождать мальчишек, тогда его и одолеем!
— Как скажешь! — Она первой сделала шаг к дому, Жан еще раз глянул на молчавший до сих пор мобильный и последовал за ней. Темнело. К дому идти не далеко, но они ускорили шаг, стараясь не привлекать внимание чудища. Вот уже и до двери руку протянуть…. И тут они неожиданно получили атаку летучей мыши — отгоняя их от входа, она пикировала на них, не подпуская к двери. Жан отбивался всем, что попадалось под руку. Заметил грабли, побежал к ним. С третьего удара пригвоздил ее к земле.
— Жан, давай уплывем! — они кинулись к воде. — О, Господи! — Крикнула Ви, первой увидев паутинный покров лодки. Но даже в таком виде они не могли ею воспользоваться. Вторая мышь вылетела из прибрежных камышей и гнала их от берега.
— Нас хотят задержать на открытом месте и уплыть отсюда не дадут. — голос Жана был спокоен, он прикрыл жену, прижав к себе одной рукой, второй свое лицо и стремительно оценивал обстановку. — Ви! Пробиваемся в дом.
Крылья просвистели над их головами и визг заставил пригнуться. Кожаный, крылатый монстр кружил над ними, не подпуская к двери. Жан выдернул грабли, поднял их, целясь в атакующую рукокрылую, а прибитая им задергалась и распалась на две части.
— Ви, в дом! — дребезжал его мобильный, получая письмо Жаннетт, Жан вытащил его из кармана: — Начинай писать и зажигать свечи, я буду пробираться за тобой.
— Жан! — Ви подняла руку, указывая на место, где только что была прибитая мышь. — Их две! Она распалась и раздвоилась!
— Блин! Да это не мыши, это крыланы-биндемы, или ацеродоны!
— Ты собрался мне преподать урок? — вцепилась в его руку, бросила сердитый взгляд и вернула внимание к потягивающимся, разминающим свои крылья, непонятным существам с крыльями и мордой уменьшенного шакала.
— Я сказал, иди в дом! Тебя они не тронут. Быстро! Нам надо сделать все, что сказала Жаннетт! — Три кожаных мешка, крылана или биндема, кружили над ним, широко расправляя свои могучие крылья и хлестая хвостом, оскаливая клыки, не обращая никакого внимание на Вилен. Она сделала шаг, второй… Биндемы сделали большой круг, захватив ее, но не спускались. Жан орудовал граблями, как пропеллером.
Со стороны берега раздался вой. Огромный мокрый волк вышел на берег и, струсив с себя воду, зарычал, подняв голову вверх, демонстрируя крепкие зубы. Биндемы метнулись было к дому, но что-то или кто-то невидимый, их вернул. Волк присел и прыгнул, сбив одну, разорвал на куски. Виен почувствовала жжение на ноге, посмотрела вниз — липкая, вязкая нить окутывала ее ноги. Три маленьких паучка кружили вокруг нее. Волк опять издал вой. Виен оглянулась на него глазами полными ужаса, но пошевелиться не могла — пауки действовали быстро. Еще один прыжок и вторая мышь в его пасти. Наконец Жан заметил, что Виен отстала, обернулся — ее ноги, до самых колен, были в паутине. Вернулся, безжалостно растоптал паучков, схватив жену на руки, занес в дом. За дверью слышалось грозное рычание.
— Почему все сразу? — помогая Жану удалять паутину, женщина оглядывалась на дверь.
— Тебя не покусали? — проигнорировав ее вопрос, Жан оглядывал ее ноги и руки.
— Кажется, нет. А волк? Он тоже за нами?
— Это помощь. — наконец пояснил он и сняв последний кусочек вязкой нитки с ее головы, бросил на пол.
— Значит, мы справились? — в ее глазах поселилась надежда.
— Не уверен… — он почесал подбородок. — Силы найдутся помочь? Надо зажечь кругом свет, приготовить свечи, написать заклинание. Я начну с верха, ты выставляй свечи на подоконники. — Виен кивнула, поежилась от неприятного ощущения пыли и паутины, но взяла из его рук коробок спичек и целую охапку свечей.
Выставив все, Виен присела на стул в кухне и посмотрела на ноги — пошло раздражение, они покрылись багровыми пятнами и начали распухать.
— Что? — Появился Жан.
— Пошла реакция на слизь. Все зудит.
— Мне осталось написать заклинание только на первом этаже, так что иди, смывай с себя все. Не побоишься одна? Только десятый час, думаю, до полуночи не повторят свою атаку.
— Постараюсь быть храброй. — Она направилась к лестнице, в свою душевую, но тут же повернулась: — Жан, камин!
— Спасибо! Я сейчас подожгу дрова. — Он забегал, уже уверенно нанося непонятные обывателю символы, присланные Жаннетт.
Виен зашла в ванную, увидела маленькое окошечко, зашторенное паутиной, со стороны улицы, содрогнулась, но не пустила в себя панику, а также желание поджечь рукоделие многоногих творцов. Выставив несколько ароматных свечей, зашла в комнату и, найдя каминные спички, подожгла одну из них. Губной помадой нарисовала на стекле звезду в круге, стала под воду. Ком ужаса в ее голове начал дышать, поднимаясь из глубин сознания.
— Ну, уж нет, Ви! Как ты умеешь себя доводить, уже все знают. Хватит! — шептала она, намыливая себя по третьему кругу. — Ужас и кошмар внутри тебя очень опасен и бессмертен, а все вокруг падет под здравой мыслью! Так что, отбрось все эти детские страшилки и бойся по- взрослому. Усмехнулась себе, смыла пену и, постояв, с наслаждением, еще пять минут, взяла полотенце.
Жан устало сел прямо на пол, обхватил двумя руками голову, легко царапал кожу, стараясь встряхнуть мозги. Наверху было тихо, впрочем, как и внизу. Все замерло. «Надолго ли?» — Подумал он. Резко поднялся, взял чистую рубашку и брюки, пока не было Виен, привел себя в порядок.
— Дети! Как они зайдут? — Еще со ступеней спросила Вилена.
— Будем думать последовательно. Сейчас только десять, а они прибудут не раньше двух.
— Десять? Я так мало отсутствовала, а мне показалось, прошел час. Жан, окно в ванной осталось без твоего внимания, поднимись, пожалуйста, я там временно нацарапала, что придумала.
Дом окутывала ватная тишина, изредка нарушаемая рычанием и скрежетом когтей по стенам. Небесный простор над крышей дома расколол тонкий и пронзительный визг, что дало им сигнал — один из крыланов все еще жив. Оба насторожились, повернули головы к окну, зависли в ожидании. Как ни странно, а за стенами дома повисло затишье — предвещающее, будоражащее фантазию и уверенность, что это конец. Все медленно умирало, в покое и отсутствии кислорода. Часы и те двигали стрелками «закрыв рты». Громкий победный вой заставил их содрогнуться. Следом за ним хруст дерева, толчок, визжание. Небольшой переполох под дверью и затишье, переходящее, на этот раз уже точно, в полное безмолвие. Жан, каждые полчаса, делал обход, заменяя догоравшие свечи.
— Поспи! — предложил он, спустившись в очередной раз и поняв, что до утра свечей не хватит. Совсем скоро им надо ждать детей, а плана нет. Он вообще не знает, что делать дальше, кроме одного — Жан боится ее вопросов. Поэтому ему нужно, совсем немного, побыть одному и подумать.
— Не могу, мне душно. — она не капризничала, Виен действительно не переносила духоту.
— Понимаю. Может, пойдем наверх, там хоть камина нет.
— Пойду на кухню, напьюсь с горя!
— Ви! — Ласково посмотрел на нее, думая, что она и правда решила напиться.
— Воды! — пошли вдвоем. Виен увидела апельсин, с радостью в глазах почистила его, но есть не стала.
— Что ты делаешь? — не понял он ее действий.
— Дышу! Меня всегда запах цедры успокаивает, а сейчас в особенности.
— Понятно. А тут прохладней.
— Слышишь? — она бросила корочку на стол. — Послушай! Кажется из гаража.
Жан открыл дверь и, вооружившись фонариком, пошел к внутреннему входу в гараж, Виен за ним:
— Что они делают? — прислушавшись к шуршанию, прошептала она.
— Умные твари, стараются пролезть в просвет между дверью и полом.
— Мыши?
— Вот этого я не знаю.
— Жан! Пиши заклятье! На двери и полу, а я принесу каминные спички! — Вернувшись, она постаралась просунуть несколько под дверь.
— Может обычные?
— Нет! — бросила она свою затею, поняв опасность. — Там же все в паутине! Загоримся. Но вот если появится хоть одна лапка — я ее подожгу.
— Тогда пожар нам обеспечен! Он же начнет метаться. У меня где-то были еще фонарики, спугнем, хоть на время.
— Вот именно, что на время. Выбрались на закате, значит, и с этим светом освоятся.
— Дорогая, только не скисать. — Он направил луч света в сторону «гостей» — они затихли. — Иди, приляг. Время далеко за полночь.
— Сколько до рассвета?
— Светает к четырем, так что еще долго.
— А дети скоро будут здесь! Вот почему они никогда не слушают?! — Виен опустилась, закрыла лицо руками и всхлипнула.
— Придется идти в комнату, — Жан поднял ее подтолкнул к выходу: — Там мы их услышим, а как услышим, будем действовать.
Присела на кресло, подальше от камина и подняла голову. На крыше их дома, вовсю шло движение.
— В мансарде погасли свечи, наверное. Запасных больше нет. — признался Жан.
— Проберутся… — удрученно поняла она.
— Надеюсь, заклятье их удержит. Зачем-то же мы его писали! Иди сюда. — Жан сел возле окна, поставив себе и ей стулья. — Здесь хоть и жарко, но светлее. Да и причал напротив.
— Слышишь? По стеклу когтями.
— Может быть, их волк душит? — предположил Жан.
— Все возможно. — Усевшись, Виен задремала, Жану ничего не оставалось, как поглядывать на часы.

Глава 7.
-Уже половина третьего утра! — нервничала Ев, крутя головой по сторонам и поглядывая на часы.
— Почему мы тащимся? — Вел также не находила себе места. — Вы тянете время? Игорь! Я тебя спрашиваю?
— О чем вы? Ночь! Какая скорость, хочешь врезаться, или на мель сесть? Мы же в заливе! — Ответил за Игоря Дэн.
— Вел! Я делаю, что могу. Это не скоростное судно, а на реке полно порогов. — голос Игоря прозвучал спокойно, и показался сестрам вполне убедительным. Эд даже не пытался вмешиваться, заранее зная, что жена ему не поверит и будет права — Игорь тянул время. Жаннетт их предупредила, что ночью они не увидят черных паучков, а они, вполне вероятно, ядовиты. Если они подойдут к четырем, как и собирались, то будет достаточно светло, чтобы осмотревшись на месте, знать, что делать. Но как не тянули, а к своим местам подошли задолго до рассвета.
Серость предрассветного времени сравнивала все, да и пар от воды скрывал окресность, Игорь заглушил мотор и дрейфовал:
— Я ненадолго, боюсь пропустить нашу протоку. — опережая вопросы, пояснил сестрам.
— Смотрите! Что это там белое? — показывала рукой Ев на непонятный, чрезмерно высокий стог сена, выделяющийся из всей картины побережья. Дали дальний свет.
— Евпатий Коловратий! — воскликнул Игорь. Дэн присвистнул, Эд выругался про себя, разобрав что перед ними. — Вы такое видели?! — Их дом был полностью покрыт паутиной, через которую пробивались еле заметные блики света. — Сколько же там слоев?
— Много! — Вел посмотрела на Эда, пытливо ища ответа не в словах, а в мимике лица. — Значит, говоря о пауках, вы не придумывали, чтобы нас отпугнуть?
— Можно подумать я тебе когда-нибудь врал! Теперь-то убедилась, что до рассвета мы здесь бесполезны?
— Посмотрите! — Ев поднялась, лодка закачалась и она, не удержавшись, уселась на место. — К нам что-то движется! — К воде неслось темное пятно, непонятное из-за марева, прыгнуло в воду и поплыло к ним. — Это волк! — совсем тихо добавила Ев.
— И что ему здесь надо? — Со злостью проговорил Эд, увидев, что к лодке подплывает мужчина. Сжал кулаки и, с большим усилием, гася в себе просыпающийся гнев.
— Можно? — за край борта схватилась сильная, мужская рука. Девушки замерли, разглядев Ларсэна.
— Что тебе надо?! — Зло поинтересовался Эд, тоном остановив его.
— Собственно могу сказать и так. — Его мощные плечи появились из воды, отпуская руку, он слегка качнул лодку, но не отплыл. — У вас в доме беда.
— Знаем! — Эд был не сдержан, но парень не обратил внимание.
— Мы почуяли вампиров, но обошлось, это были всего лишь три летучие мыши, хотя и огромные. Я их прикончил, больше не появлялись. В общем, это…, я был должен, потому был здесь. Но если мое присутствие напрягает, то возвращаюсь!
Эд молча, протянул руку, помог взобраться и бросил свою куртку — парень практически был голым.
— Спасибо, мне не надо. Я привыкший. — Не понял тот причину такого поступка.
— Прикройся, здесь девушки! — пояснил Дэн. — Что еще знаешь? Как там наши родители?
— Видел на закате, еле пробрались в дом. Женщина была напугана, паршивцы успели обмотать паутиной е ноги, но Жан занес ее в дом. Так что все в порядке, я их слышал почти до вашего приезда. Сейчас молчат, возможно, вырубились от духоты, их же, как мух замуровали, а они еще камин разожгли. Жуть! Пауков — море! Я их давил, сколько мог. Примерно с час, как они все ушли наверх. Ими кто-то руководит, это точно. Старейшины говорят — проклятье.
— А что они еще говорят? — поинтересовался Дэн, Эд пока воздерживался от разговора с юным, не совсем человеком, но соперником.
— Никто с таким не сталкивался. Один догадался, что надо искать матку, этих восьминогих. Больше ничего не говорили. Я бы услышал, если бы нашли нечто новое.
— Тебя не покусали? — спросила Вел, прекрасно осознавая, что это опасно.
— Одна пыталась, но у меня шерсть мощная, человеком бы я не справился, впилась бы точно. — он глянул на свои руки, затем на ноги и запахнулся сильнее курткой Эдгара, застеснявшись взгляда Вел. Затем вспомнил что-то важное, девушки поняли по выражению его лица, и добавил: Они — это, переговаривались и пауки тоже, как не странно, общались с мышами.
— Спасибо тебе. — Ев протянула ему руку. Ларсэн смутился, но пожал, пряча от нее глаза. Затем Вел поблагодарила его, положив свою маленькую и бледненькую кисть, по сравнению с ним, на плечо. Парень отстранился:
— Я был должен. — отвернулся к берегу.
— Да что ты заладил?! — не выдержал Дэн. — Ты наших родителей спас! А это знаешь ли…
— Знаю, не дикий. — совсем тихо ответил Ларсэн.
— Может, рискнем, подойдем к берегу? — посмотрел на всех Дэн. — Светает, края воды видно, да и вообще.
— Сидите пока! — ответил ему Ларсэн. — Они сразу бросятся на вас. Я пойду первый.
У Эда заиграл мобильный.
— Слушаю тебя Жанэ!… Мы на месте.
«Я нашла заклятье! Не теряйте время, но и на рожон не лезьте. Они набрали силу, питаясь всем живым вокруг. Если закрыли дом полностью, то будут ждать, пока все, кто в нем, ослабнут, чтобы завладеть ими. Ведь они прекрасно понимают, что никто добровольно в себя не впустит! Если вам посчастливится, и вы увидите большого паука с меткой на спине, то это их вожак. Какого он цвета и размера — сказать не могу. Это единственный из всех, кто будет сидеть на одном месте, и дергать остальных. Убивать всех бесполезно, появятся новые. Ищите меченного! Скорее всего, это самка и у нее на пузе жало, вы сразу заметите, именно его надо опасаться. Если вылез на улицу, справиться будет сложней, он напитался человеческой энергией.»
— И что, мы его не одолеем?
«Кто сказал?! Гаи и НЕ ОДОЛЕЕМ! Я вышлю заклятье. Буду действовать отсюда, но вы там сами, не стесняйтесь, прочтите. Лучше всего паука пригвоздить, чтобы не ушел. И все получится!»
— Ну, спасибо! Успокоила. Я все понял — сделаем. А у вас как?
«Мы уже в гостях, сторожим, возле дома. Не переживай, я его не выпущу».
— Жаннетт! Это опасно! Не суйся к нему сама! Как только мы справимся — пулей к тебе. Он нам тоже должен, минуту славы!
«А что прикажешь делать, если он покинет дом? Эд, он сразу поймет, что его планы нарушены. Если конечно…»
— Говори!
«Это очень рискованно, но попытаться можно, оставить паука живым и привести к нему.»
— Я понял, не обещаю. До связи! — Все смотрели на него, даже Ларсэн, прыгнул в воду и ждал конца разговора.
— Жаннетт сказала, что самый крупный питает остальных, его надо пригвоздить, и заклятьем мы уничтожим всех сразу.
— Вот, а брать, мня с собой, не хотели! — вставила Вел.
— А еще она сказала, что если мы его не убьем, то маг не поймет о поражении и будет спокоен.
— Не убить?! — подал голос Ларсэн, один из всех видевший размер паука. — Ну, ну! Интересно, что ж вы с ним потом делать-то будете?
— Ты о чем? — все до одного уставились на Ларсэна, а тот, показывая свои крепкие, белоснежные зубы, непонятно чему улыбался, Ев кашлянула и он, будто бы опомнился, посерьезнел:
— Это надо просто увидеть! Ладно, я поплыл. Отгоню немного, паучат, чтобы вы могли стать на землю. — И он скрылся в воде, а на берег уже вышел волком. Обе девушки передернулись, так и не привыкнув к его перевоплощениям.
— Что ты нам еще не договорил? — посмотрела на мужа Вел, с трудом отвернув взгляд от сильного тела молодого и смелого волка.
— Ты это о чем? — не понял Эдгар.
— О многом! Глупость — порок человечества, между прочим. — И отвернулась, в ожидании возможности ступить на берег. Эд психанул, но тут же успокоился, обнял ее:
— Я понял!
— Рада за тебя!
— Сердишься?
— Не время.
Розовые стрелы рассвета пронизывали серость небес и отражались в воде. Косые волны срывали с берега тельца, раздавленные Ларсэном, а взамен прибивали человеческий мусор — окурки, фантики и все, на что хватало людской фантазии подарить реке. Но не один из Гаев не бросил и слова в адрес «любителей» природы. Их интересовало совсем другое, нечто непонятное, отталкивающее и пугающее своей неизвестностью.
— Блин! — подал голос Дэн. — Их тут уйма!
Игорь подпалил факел и бросил на берег. Группка членистоногих вспыхнула. Ларсэн подав голос, обернулся человеком, а они пришвартовали катер. Продвигаясь вперед, жгли паучков, бросая в них спички, паучки же, пугаясь огня, отскакивали и подпаливали собратьев.
— Я его вижу! — крикнул Ларсэн. — Вон, на дымоходе. Полюбуйтесь-ка, какая Громадина. — и уже тихо добавил, сам себе: — Как же его достать?
— Расходимся по кругу, будем пытаться его задержать. — распоряжался Эд.
— По кругу? — глянул на него Ларсэн. — Ты думаешь, что говоришь? Или глазами слаб? Девушки не справятся!
— Наши — справятся! — немного грубо ответил Эд и отодвинул парня в сторону. — Факелы!
— Держите все! — Игорь поджигал по одному и давал каждому по два в руки.
Вел взяла факел, но держала его поднятым, пройдя по чистому месту, остановилась так, чтобы не сильно задирать голову и вонзила в паука взгляд, пытаясь стащить, но существо, не переставая плести свою сеть, вцепилось лапами в крышу и быстро нашло ее глазами. Раздался визг, очень громкий, пробирающий насквозь. С крыши поползли новые паучки, размером в пуговицу. Они спрыгивали и бросались к их ногам, не обращая внимания на пламя, тут же сгорая.
— Что же придумать? — пауки забрали ее внимание, и ей пришлось помахать факелом, отбиваясь от них. Переступая через горящие и дергающиеся кучки Вел не переставала искать выход. Усилием воли, оторвала кусок паутины и перебросила через паука. Он сразу начал подминать ее под себя, утрамбовывая в толстый слой. — А вот так?! — она повторила, только обмотав вокруг нескольких лап. Его челюсти заработали, а она затягивала узел. Передние лапки оторвались от крыши, задвигались. Вел представила, что он маленький, что у нее в руках банка и поставила на него. Солнце росло на горизонте, свет переливался на покрове из паутины. У Ев на лице возникла гримаса отвращения. Огромное, черное членистоногое, одурманенное исходящим от него дымом, от лучей восходящего солнца, безъязыкого облизывающих его, корчилось в собственной паутине, то задирая брюхо и выпячивая жало, то поднимая головогрудь и пялясь на них глазами, полными тьмы. Лапы дергались, он дергался, но Вел, как ей было не омерзительно смотреть, продолжала удерживать его.
— Лестница! Где у нас лестница? Мне надо на крышу, прочитать заклятье! — заговорил Эд.
— Не лезь туда! — остановил его Ларсэн. — Там их гнездо! Ты будешь искусан, замурован. Дай немного времени, мы их выманим вниз!
— Вот только не надо меня опекать! — Эд оттолкнул парня и поставил кулак на его грудь. — Я сам знаю, что мне делать! — Вел видя эту картину психовала, ей очень хотелось врезать им, обоим — нашли место и время соревноваться, но не могла, с таким трудом достигнутое, бросить на пол пути:
— Если вы не прекратите соревноваться, я двину обоих! — крикнула она и Ларсэн, на время, забывший обо всем, кроме опасности, расхохотался и отошел в сторону:
— В конце концов, оно мне надо? Выеживайся, коль невмоготу!
Паук начал уменьшаться, визжа во всю мощь, так что закладывало уши. Вел опять вернула к нему свое внимание и наконец, осилила — он грохнулся на землю спиной и начал крутиться, пытаясь перевернуться. Его размеры уменьшались на глазах. Гаи собрались возле паука, пытаясь хоть что-то с ним сделать. Один Ларсэн находясь поодаль, продолжал давить снующую мелочь. Эд победоносно глянул на него, чем вывел жену окончательно. Она со всей мочи приподняла паука, бросила его и придавила так, что у него распластались лапы.
— Wau! -сказал Ларсэн, глядя на молнии, которые Вел метала на мужа. — Сколько страсти!
Эд же, не реагируя на парня, подлетел к пауку и начал читать присланный Жаннетт заговор, прямо с телефона. Непонятное шуршание привлекло всеобщее внимание — со всех сторон к побежденному пауку потянулись вереницы разнокалиберных членистоногих и закрывали его своими тельцами. Одни сгорали, на их место ложились другие. Эд смолк лишь на миг, осознавая происходящее, но тут же с удвоенной быстротой наверстал и, говоря громче, повторял и повторял.
Слова и солнце делали свое дело — в горке пепла ворошился обгоревший, но все еще живой паук. Дэн взял лежащие грабли и подошел, собравшись раздавить остатки.
— Не трогайте это! — остановил Эд. — Найди лучше, во что его упаковать. Нас ждет его повелитель.
— Я забыл! — кивнул Дэн понимая. — Вел! Пять минут, максимум!
— А можно без лишних слов?! — она устала от своего дистанционного воздействия не только внутренне, но и физически, ныло все тело, словно она держала это существо руками, а не силой мысли, и хотя поверженный практически не сопротивлялся, просто интуитивно чувствовала, что он ждет удобного момента.
Все кинулись на очистку дома. Дэн нашел первую попавшуюся тару, подошел к кучке и призадумался, как ЭТО туда определить, чтобы не трогать руками. Вел вздохнула, мужской находчивости и не церемонясь определила «товар на место».
— Специалисты, блин! А все туда же: «Девочки — там опасно!» — она еще что-то бурчала, но уже принялась помогать сестре, стаскивать слои паутины, просто руками, не пользуясь даром телекинеза, и так проявила себя при оборотне, не хвастаться же дальше.
— А прикольненькая бы у них получилась поездочка! — произнесла Ев, увидев рядом сестру.
— И не говори! Чего мы увязались за ними? Стоим тут, под ногами путаемся. — обе говорили громко, чтобы слышали мужья, урок внушения никогда не мешает.
Ларсэн усмехнулся словам девушек, а о поведении и том, что сотворила Вел он пока не думал, все еще тягостно было их присутствие, все еще играла влюбленная кровь в его жилах, отошел от них как можно дальше, красуясь упругим телом в коротеньких шортах, чем раздражал Эда. Помогал с рвением, стараясь как можно быстрей завершить освобождение. Стая его не торопила, вожак одобрил этот поход и проявлялся лишь уточнить, как обстоят дела. А вот Эд косился на парня постоянно, особенно если тот делал хоть несколько шагов в сторону Вел, но говорить, что тот свободен, не решался, ибо понимал, Вел его и так по головке не погладит. Ревность и злость на этого парня перевешивала благодарность, заглушая рассудительность и хладнокровность. Мысли: «зачем он появился, сами бы справились!», то и дело всплывали, притупляя восприятие действительной опасности. Услышав последние слова жены, увидев довольную мину соперника, он рванул клок паутины с двойной силой, освободив полностью входную дверь:
— Отец! Виен! — принялся кричать и стучать. — Выход свободен!
В доме не пошевелились и Вел испугавшись, подбежала к запертой изнутри двери:
— Отойди, я сама открою! Только напомни, куда она открывается.
— Не надо! — обнял ее за плечи Эд, услышав щелчки замков. — Снесешь еще стену. Они выходят.
Вел открыла рот, съязвить, но Жан вынес маму и желание жалить мужа, тут же пропало:
— Что с ней? — взволнованно запричитали девушки.
— Ничего страшного, — принялся их успокаивать Жан, хотя она была без сознания, да и сам он был бледным с темными кругами вокруг глаз: — там нечем было дышать.
— Слава Богу! — Эд вынес кресло, помог ее усадить. — Мы испугались.
— Спасибо вам! — искренне произнес Жан. — Дочери, я перед вами в пожизненном долгу!
— Сочтемся! — обняла его Вел и неожиданно для всех, смахнула слезу.
Дом был полностью очищен, добрались до гаража. Останки пауков сметали метлами, вместе с паутиной в небольшие кучи и сразу поджигали. Они вспыхивали, даже не дымя, и разлетались пеплом.
— Это что? — Ев нашла под задним сиденьем автомобиля маленький, бархатный мешочек и повернулась к Дэну.
— Дай-ка мне глянуть. — он осторожно открыл и обнаружил в нем три кисета, а в них поблекшие жемчужины.
— А это предназначенная нам посылка. — ответил подошедший к ним Жан. — Признаю — отлично сработано. Главное я привез сам, сам, так сказать впустил в дом, сам и вырастил, не обращая внимания на все признаки ненормальности ситуации. Надо сжечь!
— Не спеши, отец. — остановил его Дэн. — Нам это уже не опасно.
— Точно! — кивнула Ев. — Вернем отправителю, вместе с остатками.
— А может, нагрянем всей семьей? — посмотрел на всех Дэн. — Искореним, так сказать изнутри?
— Как скажут женщины. — ответил Эд, стоя в стороне и поглядывая на размеренное действие Ларсэна, тот, не обращая внимание на Гаев, продолжал избавляться от остатков «украшений» и, казалось, не слушает их разговоры, хотя, как знал Эдгар, слух у него отличнейший.
— Подлиза! — взглянула на него Вел, без тени злости в глазах. — Это тебе не поможет, но я «за»!
— Я тем более! — обрадовалась Ев новым приключениям. — Ларсэн! Ты с нами? — Позвала она парня.
— Нет! Мне пора… — Он встретился взглядом с Эдом, обменялся выдержкой и добавил: — В стаю.
— Спасибо тебе! — подошли к нему обе девушки и поцеловали в щеки, от чего сильное, скулистое лицо паренька, на голову выше их, и телом, накачанным круче, чем у их мужчин, покрылось румянцем.
— Успеешь! — взял его руку Жан. — Мы с Ви тебя еще не поблагодарили. Я позвоню твоим, так что, на час еще можешь задержаться. — И повернулся к сыновьям. — Эд, Дэн! Помогите мне на кухне. А чуть позже мы примемся за выезд из этой западни.

Глава 8.
Запах борьбы и отмщения пьянил Ефима: наконец-то, эти выскочки получат должное! Увидев в своем шаре, как разрастается его творение, Ефим оставил утрированное давление извне на волю проведения. Уже через сутки он смог разглядеть лишь огромный кокон, вместо дома Гаев, после чего и вовсе отбросил любые сомнения в провале своего замысла. Он праздновал победу! Заказав домой, из лучшего ресторана, ужин на одну персону, сел в большой гостиной, зажег свечи и наслаждался. К полуночи расположение духа достигло апофеоза — нашел старую фотографию Жаннетт, поставил напротив и, подняв свою излюбленную чашу из темного металла, обрамленную камнями, торжественно произнес:
— Дорогая! Ты следующая. Но тебе я придумаю намного изысканней и увлекательней конец. Правда я еще не знаю, как это мое возмездие твоих родственников коснется тебя, но очень хочу, чтобы никак! Ибо вкус победы сладок, когда он полон. Тебя бы я хотел получить на десерт. Ах! Как же ты была мила, в те, первые дни своего литургического сна! А я? Разве я не был добр к тебе? Столько лет, смотреть на твои высыхающие мощи! Ты даже не представляешь, какое это зрелище! Видеть, как женщина, не очень притягательная в соку, становиться мумией, на глазах. — его передернуло. Налив очередную порцию, обнаружил, что бутылки, приобретенные специально для торжественного обеда, пусты. — Момент! — Выпив, поднялся, и значительно искажая траекторию ходьбы, взял из серванта еще одну бутылку. — Заждалась?! — косился он на фото Жаннэ. — А я вот! Ик! — справившись с пробкой, кивнул головой и, проделав тот же путь, принес еще два фужера. Налил в них понемногу, на один положил кусочек хлеба, второй поставил перед фотографией, свой же наполнил до краев, поднял: — Выпьем, не чокаясь! Пусть земля им будет пухом! — Заржал, расплескивая вино. — Как точно сказано. Признайся — я славен! Земля то, им и правда будет пухом! Я постарался. Ах, как же я хорош! Молчишь? И правильно делаешь. Самое время тебе помолчать. Пока я наслаждаюсь. Это не долго, всего несколько дней. Вот отмечу, придумаю такое — этакое и займусь тобой! И поверь мне, ни твой хрусталик, ни даже твое, хваленннное, Ясновиденнние, Яснослышаннние, Яснознаннние, о коих ты поминала, правда, я их так и не видел, НЕПОМОГУТ! — Его опять разобрал смех, после чего он упал лицом в тарелку и заснул.
Утро встретило головной болью. Опохмелившись, перебрался в спальню, оставив остатки вечернего пированья на совесть приходящее уборщице, сутки проспал, даже не подумав убедиться в своей победе.
****
Город расцвел во всей красе. Сочность зелени и яркость весенних цветов выбивались из серости асфальта и зеркальных покрытий домов.
— Контрасты! — проговорил Жан, наслаждаясь шумом улиц. — Никогда не замечаешь красоту жизни, как проснувшись после…
— Кошмарного сна. — закончила за него Виен, так же чувствуя прелесть жизни.
— Как думаешь, он нас ждет?
— Он отсыпается! — Виен еще вчера, включив свой дар, или простыми словами телепатию, какой владела после перерождения, обнаружила, среди миллиардов мыслей, «красавца» Ефима, и не выпускала его из своего внимания. — Праздновал победу, теперь сладко спит.
— Может, навестим его прямо сейчас? — у Жана чесались руки, закончить с этим жалким подобием человека, полувековую войну.
— Тебя так прельщает увидеть его в неглиже? Дай магистру выспаться. Там где его ждут — сон противоестественен. — Виен открыла настежь окно, комнаты, небольшой частной гостиницы, которую они сняли на пару дней.
— Веришь в Ад и Рай? — повернулся к ней Юрий, толковый и на вид молодой парень, а в действительности, старый воин рода. В этот поход Жан взял всех, проверенных временем и делами мужчин, из своего окружения.
— Я верю в справедливость. Названия могут быть любые, за чертой жизни. А на границе — две чаши. И если на одной крохи, перед новой дорогой, то вторая полна деяний. Вынырнул бы он из них.
— Философия! — Юрий крякнул громко, по — мужски, но задумался: — Кто его знает, к чему приходят все. Какими дорогами идем, через какие границы и мосты проходим….
****
Два черных внедорожника подъехали к краю улицы и остановились возле запыленной, на первый взгляд давно невостребованной, машины.
— Привет! — Жан постучал в окно и из нее появились двое: Жаннетт и Михаил. — Как вы тут?
— Нормально. — ответил мужчина, но выйдя принялся разминать ноги, если Жаннетт и исчезала на время, то он не отлучался весь час, дальше кустов.
— Он где?
— В доме, давно не выходил. — подала голос Жаннетт и показала свое лицо, усталое без долгого сна.
— А уйти другим ходом не мог? — засомневался Жан.
— Нет, там нет другого хода. — ответил Михаил, видевший дом ранее. — Окно разве, что…. Да нет. Зачем ему? Заказ привозили из ресторана и тишина.
— Даже так?! — ухмыльнулся Жан, — из ресторана! Ну-ну!
— Ну, я же тебе говорила. — подала голос Виен. — Он праздновал победу.
— Не рановато? — Жаннетт была не в настроении. Ее еще под утро посетило смутное чувство некоего дискомфорта, словно она делилась и одна из ее частей рвалась устроить переполох, поскандалить и даже подраться.
— По нам так в самый раз! — из машин вышли остальные и, поздоровавшись с каждым, Гаи повернулись к дому. — Проведаем старичка?
— Вроде нужно, — посмотрела на них Жанэ, с полной неуверенностью: — да кто же нас пустит.
— А Вел у нас на что? — изобразив «чеширскую» улыбку, Ев обняла сестру. — У нее есть отмычка, ко всем замкам! Только осторожненько, дорогая, не разрушь ничего.
— Да ладно тебе, нашла динамит. — Вел довольно потирала руки. После этого случая, муж уж наверняка прекратит свои поддевки, в плане того, что бог был слеп, когда одаривал ее телекинезом, называя дар психокинезом и повторяя: «Гелио, ты же помнишь, чуть не рассчитаешь и Полтергейст, земле-матушке, будет нестрашен!»
Ефим разгуливал в длинном, дорогом халате поверх голого торса, наслаждаясь бокалам сладкого вина, неустанно придумывал, как заставить Жанну обнаружить себя. Его интуиция ничего плохого не подсказывала, а наоборот, он чувствовал прилив сил и относил это к успешной работе. Осталось малое — покончить с Жанкой но, предварительно, подпитавшись еще раз ее жизнью, «пробарствовать» оставшиеся годы в полном познании современного мира. Он даже не сомневался, что заполучив Жаннетт, опять помолодеет, вернет себе былую способность, усилит свою магию и заполучит клиентов, а уж благодаря им, за короткий срок, поправит финансы.
Легкий щелчок не смутил его и даже не насторожил. Он сел в довольно большое кресло, положил ноги на столик напротив, сделал глоток и прикрыл глаза. В голове уже вырисовывалась картинка, как нос уловил аромат: — Хорошо! Даже запах ее, как наяву! — Произнес он вслух, потянул носом еще раз, но вдохнув глубже, резко открыл глаза:
— Милый — улыбалась стоя перед ним Жаннетт. — Это я! Соскучился?
— Ты?! — Ефим тряхнул головой, сфокусировался не ней и вскочил. Возникшая радость, что она пришла на его зов, сменилась гневом. — Да как ты можешь являться! После того, что сделала! — Жаннетт толкнула его в плечо, и он от неожиданности сел. Глаз уловил движение, в дверном проеме, за ее спиной. Он протянул руку, отстраняя ее, ничего не нашел лучшего, как спросить: — А это кто еще с тобой? Эй! Вы кто и что нужно?
— Мы кто? — Жан появился первый, так быстро приблизился, что Ефим даже не успел моргнуть, возвысился над ним, давя своим взглядом. За Жаном не спеша, появились все остальные. — Неужели память подводит? — Ефим даже не пытался изменить свое положение. Он лишь вальяжно развалился в кресле и ждал удобного момента, ошибочно предполагая, что духи перестарались и прежде чем покончить, привели жертву к нему. Жан тем временем продолжал: — Ты же столько лет искал с нами встречи!
— О да! Гости! — наконец подал он голос. — Хоть и нежеланные… Однако я гостеприимен. Прошу к столу, я лишь оденусь. — он еще и испугаться не успел, как его внутренний голос подсказал: «пора смываться!»
— Сидеть! — руки Михаила и Игоря вернули его в исходное положение.
— Так уж и незваные? — усмехнулась Виен, слыша его мысли и призывы Жаннетт, за последние сутки.
— Дорогой! Ты так отчаянно меня искал, так в сердцах звал, а теперь: «нежеланные»! Фи!
— Держи! — Жан бросил коробочку на его ноги.
— Что это? Зачем?! — Ефим поневоле сжался, узнав обертку, голос сорвался на визг.
— Подарочек! — ответила Вилена.
— Мне не надо! — он смахнул коробочек на пол. — Но тут же решил дать отпор, подтолкнув его к ним. — Так значит, все живы?
— А могло быть иначе?
— А где же еще одна? — Ефим уже рассмотрел все лица, сосредоточился, вспоминая слова, что повелевают «другими», собравшись опять ими воспользоваться. — Где Ольга?!
— Да что ты зациклился на ней? — отошла от него Жаннетт и заглянула за штору, отделяющую кабинет. — Ольга, да Ольга! Как полоумный. Ну, скажу я тебе, где она — станет легче?
— Я всем расскажу, кто вы!
— И кто мы? — улыбалась Жаннетт.
— А кто поверит? — усмехнулась Виен.
— Сможешь ли? — посыпались на него вопросы со всех сторон.
— Я долго думал, теперь все понял! Пережить такое….! Вы — вампиры! Пьете человеческие жизни!
— По-моему, по нем больница плачет. — Дэн подошел к окну, распахнул приспущенные шторы. — Вампиры, духи, приведения…. Скажи еще вурдалаки, упыри.
— Скорее оборотни! — усмехнулся Эд, тут же насупил брови, подумав, что Вел неправильно поймет его слова. — Слушай, а может мы те, кого ты вскормил? В новой оболочке, как тебе такой вариант? Выполнили предназначение, пришли отчитаться, забрать плату.
В голове Ефима замаячила надежда, рисуя новые варианты, и Виен не выдержала, рассмеялась. Семья догадалась и Ев скорчив совершенно немыслимую рожицу, пролепетала:
— Ты не рад нам, папочка?! — сделала шаг вперед, впилась в него глазами, включая свою способность суггестии, но повременила и не стала посылать ему видения, как и внушать что-либо.
— Берете количеством? — все надежды рухнули, и Ефим схватился за ручки кресла, напрягаясь и выискивая в себе силы для новой борьбы.
— Ты уж определись, а то колебания в твоем мозгу обдувают.
— Хватит! Я устал от вас. Разбежимся по-хорошему. И забудем друг друга, как сон!
— Ну, что ты нервничаешь, дорогой?! — Жаннетт опять изобразила простушку и даже погладила его по плечу. — Мы ж по-свойски, забежали, так сказать, отдать должное. Ты из меня, сколько лет жизнь сосал, а не захлебнулся. Вот как выглядишь, в свои то, сто лет. Так что ж прогоняешь?
— Это мои года, не вами данные!
— А не надоело-то, одну и ту же, тропу топтать?
— Ты не имеешь права!
— На что? Дом я купила, меблишко тоже. Пьёшь и то из моего фужера. А попрекаешь. Не хорошо!
— Мешать…. мне…. жить. — тихо закончил он начатую фразу.
— Упаси Боже! Мы и не думали. Ты ж все сделал сам. Но нам, как не жаль с тобой прощаться, правда, пора. — Жаннетт развязала кисет и высыпала на него содержимое. Ефим подскочил, топтал раскатившиеся бусины ногами, с неимоверной силой. В комнате кроме Жане никого не осталось. — Поздно спохватился. — размеренно говорила она, отходя к выходу. — Они повсюду. Ты их создал — тебе с ними и… — Не договорив, скрылась.
Ефим мотался по комнате, махал руками и орал. Прятался за портьеры, зализал под стол. Крик перешел на непонятные изречения. Затем засипел.
— Что с ним? — спросила Вел, идя рядом с Жаннетт.
— Страх!
— Так не честно! Я думала, мы с Ев его хоть немного поучим жизни.
— Ну, ты у меня и эгоистка! — обнял ее Эд.
— С тобой у меня дома будет отдельный и очень серьезный разговор. — Переключилась она на мужа, но руку сбрасывать не стала.
— Меня простили! — Эд подпрыгнул от радости, открыл перед ней дверь, склонился в пояс.
— И не мечтай. Садись вперед. — задержавшись у двери, продолжила. — Ев! Вы с нами?
— А куда вы так заторопились? — не понимая, что происходит, спросил Жан.
— Домой!
— Мы думали отметить это дело, посидеть в ресторане. Дети! — смеясь, добавил Жан. — Я плачу!
— Так с этого и надо было начинать! — загомонили все. — Кто же откажется, покутить, да еще за твой счет! …

© Copyright: 2013г. Регистрационный номер 000053947

Автор

Виктория Чуйкова (Поберей)

Родилась в г. Донецк, на Донбассе. Живу в Москве. Люблю море и детективы, пишу исключительно романы. Номинирована на писателя года в 2014, 2015, 2016гг.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *